Миссионеры, которые приходили вместе с солдатами, делали всё, что могли, чтобы привнести европейскую культуру, что означало запрет на местные традиции анимистического происхождения. Погребальные ритуалы, однако, сохранились во всей своей шокирующей откровенности от незапамятных времен до наших дней. Итак, кто-то из домочадцев уходит в мир иной. Тело помещается в гроб, который устанавливают в центральной комнате (в каждом доме в Тана Тораджа имеется три помещения) — и люди как бы продолжают сосуществовать с покойным на протяжении нескольких дней. Затем гроб переносят в амбар для хранения риса. Рядом, у всех на виду, ставится фотография усопшего. Приходящие гости преподносят подарки скорбящей семье, (честно говоря, последние таковыми не выглядели), и занимают места на трубунах. Эти трибуны, находящиеся между домами, устанавливаются специально для ритуала и после похорон демонтируются. Все в траурных нарядах. Местным красавицам очень к лицу чёрное кружево. Нормы приличия требовали принести с собой упаковку сигарет и быть одетым в чёрное. Таким образом человек высказывает своё уважение к усопшему и его семье. Подходят остальные гости, хор девушек поёт песни. Такой девичий хор здесь не один, я их видел несколько. Их своеобразная красота меня притягивала. Как и пёстрые наряды. Тана Тораджа — единственное место в Индонезии, где священный кинжал "крис", с клинком в форме языка пламени, носят как мужчины, так и женщины. Все со мной любезно общались. В итоге я выяснил, что большая часть семьи усопшего живет в Джакарте (на Яве) и служат чиновниками в разных министерствах и ведомствах.
Откровенно говоря, английский язык жителей Сулавеси был вполне приличный (если не лучше моего), и мне удалось выяснить массу подробностей о жизни этих людей. Однако вернёмся к похоронам: здесь, в деревне Андулан, ритуалы связанные с похоронами длятся два дня. На третий приходит черёд жертвоприношений, во время которых режут от восьми до десяти водяных буйволов и несколько десятков поросят. Делается это для того, чтобы у покойного было достаточно провизии в его дальней дороге. Подозреваю, что в далеком прошлом так, возможно, поступали и с пленниками! Всё начинается с восходом солнца. Родители оставляют своих детей-подростков подурачиться на так называемых "боях быков". Молодёжь дразнит двух быков, которые начинают сначала пинать, а затем и бодать друг друга могучими рогами. Дети при этом в шутку кричат: "Торо! Торо!" — прямо как в Испании. Пока все происходящее вызывает улыбку. Само жертвоприношение, которое я бы назвал откровенной бойней, потрясает. Куда только смотрит Greenpeace! Вначале забивается множество поросят, которые на Сулавеси выглядят, как чешские дикие кабанчики. Несчастных животных связывают и перерезают им горло. Подобным образом поступают и с буйволами. Жертвоприношение совершают опытные мясники — буйвол, даже привязанный к колу, представляет собой полтонны мышц бесконтрольно скачущих по деревенской площади... Буйволы валятся на утоптанную землю один за одним. В Андулане их было 12! Деревенская площадь настолько мала, что животные падают просто под ноги присутствующих. Кровь повсюду... Когда забивают очередного буйвола, мясник сливает кровь, хлещущую из открытой аорты в специальный бамбуковый сосуд. По завершению бойни местные жители долго решают сколько какой семье достанется мяса. В последний, то есть на четвёртый или пятый день, появляется евангелистский священник, который после благословения и всеобщей молитвы сопровождает шумную похоронную процессию на кладбище, где тело, наконец, предают земле. Могилы здесь тоже необычные. Они представляют собой миниатюрные копии местных домов. В то время как в северной части Тана Тораджа хоронят "классическим" образом, на юге у местных жителей существует особый обычай захоронения в пещерах. На протяжении столетий там постепенно формировались целые "склады" для хранения костей из старых могил.
Дерево младенцев и тау-тау
В деревне Лонда (6 км от Рантепао) можно увидеть так называемые "висячие кладбища". Это гробы, которые подвешены на лианах достаточно высоко в скалистых ущельях. Окружающие утесы преимущественно известняковые, и поэтому в ущельях формируется особый микроклимат. Тела постепенно высыхают и мумифицируются, "Некоторые из мумифицированных останков — очень древние", — объясняет местный экскурсовод на плохом английском. Потом, при свете лампы, он знакомит меня с внутренним обустройством пещер. В одной из них находится могила "Ромео и Джульетта", с которой якобы связана история, по драматизму не уступающая шекспировской.