Крайний случай
	Подраздел: Cтатьи об Исландии | Исландия
	Страницы: 12345

Не так давно это было сонное место, но все изменилось с появлением двух музеев: китов и фаллологического. Последний возник случайно: однажды Сигурдур Хьяртарсон из Рейкьявика получил на день рождения детородный орган быка и принял решение основать музей. Идея всем понравилась: к Сигурдуру устремился поток дарителей – кто принесет пенис полевки, кто притащит член моржа. Вскоре коллекция разрослась, и пришлось задуматься об аренде здания: сначала в столице, потом, из соображений экономии, – в Хусавике. Переезд принес свои плюсы: из соседнего Музея китов сразу же передали в дар уд кашалота. При входе висит строгое предупреждение, что коллекция сугубо научна и интересующимся порнографией тут делать нечего. Здесь и правда все серьезно: экспонаты с мошонками и без, с экспликациями по-латыни, цитатами из древних, выдержками из научных статей, отрывками из классиков. Над пенисом кашалота – текст из "Моби Дика" и записка о том, что это единственная часть кита, по¬кры¬тая кожей, пригодной к выделке. Один магнат-судовладелец, желая подчеркнуть свою исключительность, заказал для офиса мебель, обитую этой самой шкурой. Чего нет в музее, так это человеческих гениталий, но эта ситуация рано или поздно изменится: хозяин уже составил соответствующее завещание.

Наблюдение за китами в Исландии началось совсем недавно: всерьез задумываться о том, как быть в условиях моратория на промышленный забой морских гигантов, начали в середине 1990-х. Бывший электрик, Аусбьерн Бьерквинссон, переоборудовал китобойную лодку в экскурсионное судно и вывез иностранцев, жаждавших поглазеть на китов, в океан. В здании бывшей скотобойни разместился музей: экспонаты поступают со всей страны. Каждый выброс на берег кита – если не праздник, то событие национального масштаба. В исландском языке даже выражение, обозначающее большую удачу, буквально переводится как "выбросившийся кит". По законодательству туша принадлежит тому, на чьей земле ее обнаружили. В прежние времена между соседями случались войны: учитывая регулярные неурожаи, за гору мяса имело смысл сражаться. Сейчас все по-другому: мерт¬вым китам дают имена и сочиняют историю их жизни и смерти.

"Смотринами" живых китов занимаются две конкурирующие компании: "Северное мореходство" и "Добродушные великаны". У обеих – одинаковые дубовые лодки, но у "Северного мореходства" к экскурсии прилагается горячий шоколад и плюшки с корицей, а у "Великанов" – какао и коржики. Я выбираю плюшки. Мне выдают синий плащ до пят и пуховые варежки. Поскольку рейс вечерний, народу на лодке немного: человек десять ерзают на лавках, улыбаются, как малые дети в предвкушении похода в игрушечный магазин, и теребят в руках бинокли и фотоаппараты. Рыжая девица с микрофоном всходит на борт, и мы отчаливаем. Она что-то нашептывает, но почти никто не слушает: все думают только о том, что вероятность увидеть китов в этом месте равна 99 процентам, – и сканируют горизонт. Но вот мы плывем уже часа полтора, а китов все нет. Холодает: лица пассажиров приобретают оттенок фирменных плащей. Мне отчаянно хочется шоколада. Тут рыжая девушка ни с того ни с сего объявляет, что китов не видно потому, что они, скорее всего, спят. Окончательно закоченев, я спускаюсь в каюту: в полутьме желтеют стопки спасательных жилетов, на плитке дымится алюминиевая кастрюля, пахнет какао. Рядом стоят подносы с плюшками. Пытаясь сообразить, является ли мое состояние достаточно бедственным для того, чтобы без спроса съесть плюшку, я зачерпываю сладко дымящуюся жидкость. В этот момент наверху слышатся крики и топот. Расплескивая какао и путаясь в плаще, я бросаюсь к лестнице. Кит очень, очень близко. Метрах в двадцати от нас гигантская спина то исчезает, то поднимается над волной. Трижды показавшись на поверхности, кит зачерпывает спиной воздух и почти вертикально уходит на глубину, исчезая позвонок за позвонком. Как в замедленной съемке, с хвоста каплет вода, видны зазубрины на конце, в последний момент мелькает белый треугольник: с нижней стороны хвост горбатого кита белый. Справедливости ради заметим, что горба у него нет. Есть небольшой бугорок, да и тот – спинной плавник.

По дороге из Хусавика в Акурейри я закупаю репелленты и заезжаю на Миватн: как-никак название водоема означает "Комариное озеро". Здесь сплошь геотермальная активность: отовсюду валит пар и пахнет серой. В Исландии вообще так: где не пахнет рыбой, там пахнет серой, и наоборот. Посреди озера Миватн – маленькие вулканы, или псевдократеры: магма, остывая, лопалась над поверхностью воды гигантскими пузырями – получились сферической формы островки, на которых гнездятся лебеди-крикуны, полярные гуси и цапли.

Страницы: 12345