Правнуки Уленшпигеля
	Подраздел: Cтатьи о Бельгии | Бельгия
	Страницы: 12345

В Брюссель вошли фламандские «черные сотни», французский язык был запрещен. Валлоны изгонялись из города.

Город повторяет судьбу боснийской столицы Сараево. Превращается из «столицы Европейского союза» в «горячую точку». Само европейское единство поставлено под вопрос... Книга вызвала в стране неприязнь. Фламандская пресса утверждала, что автор нападает на фламандцев.

Нейринк отверг эти обвинения. Он просто в литературной форме рассуждает о тех тенденциях, которые характерны для сегодняшней Бельгии. Он предупреждает, к чему они могут привести. Бельгия, считает Нейринк, сильно похожа на бывшую Чехословакию: богатый север и значительно менее богатый юг (в Чехословакии — чешский запад и словацкий восток). Одна часть населения живет с убеждением, что кормит другую. И желает это положение изменить.

Он всегда поражался, что столицей Европейского союза было избрано такое спорное место, как Брюссель. Это все равно, что символом объединенной Европы сделать Страну Басков, Кипр или Северную Ирландию.

Очень мрачная фантазия. Но дыма без огня не бывает, а фантаст прогнозирует день завтрашний, глядя в сегодняшний. И во вчерашний.

До 1830 года государства Бельгия на карте Европы не было. А вот графство Фландрия — как и соседние франкоязычные княжества — уже существовало с IX века. К XIII веку Фландрия процветала. В ней раньше многих других европейских земель появились признаки зарождения капитализма, она стала государством торговцев и мастеровых.

Приходилось ей бывать под владычеством Франции и избавляться от него. Последний раз это было при императоре Наполеоне. Но фламандцы считают самой исторической победой своего народа «битву золотых шпор» при Кортрейке (Кургре по-французски) 11 июля 1302 года, когда цеховые ополчения фландрских городов и крестьяне окрестных сел разгромили французских рыцарей.

Простолюдинам — крестьянам и горожанам — тогда запрещалось носить оружие. Но они имели право на длинные ножи, необходимые при работе. У ополченцев Кортрейка ножи оказались очень длинными. Они заманивали надменных дворян-всадников на болотистые земли, кони под тяжестью доспехов увязали в вязкой земле. Тогда «фламандское мужичье» стаскивало рыцарей с коней и добивало ножами. Они кучей кидались на рыцарские мечи, гибли, но следующие добирались до сеньорского горла. Строго говоря, против французов тогда сражались не только фламандцы. Но они считают эту дату началом своего государства.

И хотя с тех пор Фландрия неоднократно переходила из рук в руки более могущественных соседей, в конце XX века она ежегодно отмечает 11 июля как национальный праздник.

Только Фландрия — не Валлония. И у праздника всегда есть некоторый привкус фламандского национализма. В 2002 году Фландрии собирается пышно отпраздновать свое 700-летие.

Но история сложилась так, что жизнь Фландрии всегда протекала в тесном взаимодействии с примыкавшими к ней южнее франкоязычными территориями, нынешними валлонскими провинциями. Кроме того, в период наполеоновского господства в административных структурах и школах фландрских территорий насаждали французский язык.

Поэтому, когда фламандцы и их южные соседи валлоны после освобождения от Наполеона были присоединены к протестантскому Нидерландскому королевству, где им, католикам, оказалось неуютно, они осознали, что представляют собой некую общность, именно благодаря католической религии и общему французскому языку. Это объединило их в борьбе за независимость и создание бельгийского государства. Не случайно на гербе Бельгии появилась надпись «В союзе — сила».

В начинавшей индустриальную эпоху Европе Фландрия уступила первенство шахтам и черной металлургии Валлонии. Разворачивалась бельгийская промышленная экспансия, достигшая даже Сибири и Средней Азии. Франкоязычная Валлония процветала.

В стране, где больше людей говорит на фламандском языке, он стал считаться мужицким. По-французски говорили при королевском дворе, он был государственным. Писать по-фламандски считалось неприличным. На французском написан самый фламандский из романов «Легенда об Уленшпигеле». Потому-то мы и знаем его автора как Шарля де Костера. А он отнюдь не Шарль. Он Карел, и «де» — не французская дворянская частица, а нидерландский артикль. В Музее Уленшпигеля в городе Дамме Костер нигде не именуется Шарлем: Карел Де Костер. По-французски писал и автор «Синей птицы» фламандец Морис Метерлинк.

После второй мировой войны тяжелая промышленность Валлонии постепенно втягивалась во всеобщий кризис. Истощались природные ресурсы, мир переходил к новым технологиям. Предприимчивые от природы фламандцы быстро уловили дух перемен.

Страницы: 12345