Люблю вас, далекие пристани
	Подраздел: Cтатьи о Германии | Германия
	Страницы: 123456

Произносится это "мооойн" гортанно, с понижением тона и происходит, видимо, от "gut morgen", но применяется не только утром, но в любое время суток. Обитатели бременской округи, неважно, знакомые или нет, при встрече, в лесу или в банке, обмениваются этим благожелательным мычанием.

Клаус довез меня до пункта назначения. Хутор "Цур Ферстерей" представляет собою несколько исполинских кирпичных домов с фахверком - каркасом из дубовых брусов, - с соломенными или гонтовыми крышами, зелеными ставнями и наличниками и колокольчиками на дверях. Между домами простираются луга и поля, разгороженные живыми изгородями, где пасется и прогуливается всевозможная живность. О ней я скажу, впрочем, дальше.

Поселен я был со своим другом в Gasthaus "Schwarzer Adler". Гестхаус - это небольшой семейный пансион, обычно в сельской местности или на периферии города. Содержит его семья, иногда нанимая повара, уборщицу или официанта. Что же до названия - тут немцы на редкость неизобретательны, многочисленные "черные орлы" встречаются в изобилии от Франкфурта-на-Одере до Мюнхена. Впрочем, другие народы тоже не направляют свою фантазию на названия ресторанов и гостиниц. В любом населенном пункте Франции вы в конце концов упретесь в "Relais des copains" - "Пристанище приятелей", или "Cafe de la Рoste" - "почтовое кафе". И мне было бы жалко, если бы переименовали наши "Минутки", "Отдыхи" и "Туристы"...

Гандеркезейский "Черный Орел" представлял собой новую постройку в "настоящем старонемецком духе", каких тысячи по всей стране. Тяжелая темная мебель, кружевные занавесочки, медные люстры, "готические" витражи, закопченные потолочные дубовые балки из полиуретана. Светлая комната с исполинской пышной кроватью, акварелькой, изображающей местную околицу, и ванная со множеством функциональных кранов - для жилья.

В Германии трудно представить себе что-нибудь не овеянное локальной легендой или чрезвычайным событием местного значения. В "Черный Орел" на хуторе "Цур Ферстерей" за год до нашего появления там умудрился въехать шофер грузовика. Въехать в буквальном смысле слова: проломить стену, покорежить столы в ресторане и остановиться в двадцати сантиметрах от стойки бара. При этом никто не пострадал. Сие выдающееся событие было достойным образом освещено всей местной прессой, доказательством чего является витрина с ксероксами газетных статей и фотографий "Черного Орла", с торчащим из него траком, расположенная на самом видном месте. Другая реликвия ресторана не сразу привлекла наше внимание. В темном углу висел стеклянный ящичек с веночком из чего-то напоминающего седоватые человеческие волосы. Мы не сразу решились спросить у вечно радушной пожилой хозяйки, фрау Лизбет, что бы это могло значить. Дня через три, хлебнув тминной водки - рискнули.

- Так это волосы моей милой Grossmuter, чудесная была женщина!

Это сообщение не испортило моего отношения к семье "Черного Орла", по томасманновски добродушной и сдержанно-теплой, но в темный угол я старался больше не смотреть. Веяло оттуда Освенцимом.

Немцы вообще невероятно склонны к кичу, и да простят меня узники концлагерей, но подозреваю, что выделывание абажурчиков из человечьей кожи имело причиной не только нацистское людоедство, но и простодушную немецкую тягу к "прекрасному".

- Aber, что же пропадать такому хорошему материалу, когда можно сделать красивую вещь?

Вечное противостояние идеального и материального, на котором и выросло невероятное здание великой немецкой философии, смесь высокого парения духа и утонченного прагматизма, вечно неразрешимое противоречие румяного здоровья и немыслимого сумасшествия. Когда-то давно один мой знакомый, берлинский профессор-культуролог, сказал мне: "Немцам их пресловутый Ordnung необходим потому, что иначе они просто свихнутся. Мы самая душевнобольная нация Европы и сами на себя наматываем смирительные рубашки. Иногда, впрочем, это кончается плохо".

Сперва его заявление мне показалось парадоксальным, но потом, получше познакомившись с Германией, я понял, что он прав. Немец может быть сердечен, умен, ироничен, бесконечно добр и гостеприимен, но вдруг, ни с того ни с сего, если у него отберут его любимую сосиску, выбросят под его окном пустую сигаретную пачку или разбудят в неположенное время, - способен преобразиться в чудовище, крушащее все на своем пути.

А поскольку немцы в массе люди здоровые и ражие, то в таком состоянии представляют собой большую опасность. Вот и занимаются самолечением.

Страницы: 123456