Под защитой Монсеррата
	Подраздел: Cтатьи об Испании | Испания
	Страницы: 12345

Тогда друзья тайно изъяли эти обноски и, сняв с них мерку, купили на базаре для Дона Антонио новый костюм.

Гауди жил анахоретом, отчетливо представляя, вероятно, какой пыткой была бы совместная жизнь с ним для любой женщины. "Чтобы избежать разочарований, не надо поддаваться иллюзиям", - оправдывался он, утверждая при этом, что каждый человек должен иметь Родину, а семья - свой дом. "Снимать дом - все равно что иммигрировать", - убеждал других Гауди, не имевший ни семьи, ни угла и всю свою жизнь строивший дома для других. Впрочем, Родина у него была - Каталония. Лишь один раз за все 74 года жизни он оставил ее (совершив в 1887 году короткую поездку в Марокко и Андалусию) и даже собственную персональную выставку в Париже, в 1910 году, не удостоил своим присутствием.

Ему повезло: здесь, на земле он нашел своего ангела-хранителя. Это был Дон Эусебио Гуэль - человек с тонкой душой и тугим кошельком. Он боготворил Гауди, снабжал заказами, финансировал многие его проекты, казавшиеся окружающим безумными. Расходы на архитектурные чудачества Гауди приводили управляющего Гуэля в ужас. "Я наполняю карманы Дона Эусебио, - сокрушался он, - а Гауди их опустошает!"

У Гауди были разные глаза: один - близорукий, другой - дальнозоркий, но он не любил очки и говорил: "Греки очков не носили..."

Его архитектура была столь же далека от общепринятой, как геометрия Лобачевского от классической, Евклидовой геометрии. Казалось, Гауди объявил войну прямой линии и навсегда переселился в мир кривых поверхностей. Образцом совершенства он считал куриное яйцо, и в знак уверенности в его феноменальной природной прочности одно время носил сырые яйца, которые брал с собой для завтрака, прямо в карманах брюк. Однажды, выходя из церкви, он попал в объятия своего друга - барселонского мэра. Возможно, все бы обошлось, но кто-то в этот момент толкнул Гауди в спину. Прочность куриных яиц оказалась не столь беспредельной...

В 1924 году его, семидесятидвухлетнего старика, арестовали за то, что он не пожелал объясниться с полицией по-кастильски. Он просидел несколько суток в камере, демонстративно отвечая на все вопросы полицейских только по-каталански. Когда, в конце концов, его отпустили, он сказал друзьям: "Я бы чувствовал себя трусом, если бы в тот момент предал язык моей матери".

Через два года после этой истории его сбил трамвай. Очевидно, Гауди пребывал в привычной для него отрешенности, переходя пути. Неузнанного, в бессознательном состоянии, в ветхой, по обыкновению, одежде, его доставили в больницу Святого Креста - специальный приют для бедных. Удивительно, но именно в этой больнице он и хотел умереть.

Его похоронили там, где он жил и работал, - в крипте недостроенного собора.

Монетки на Рамбла

Чем старше колокол, тем глубже его звук. Меняется структура бронзы и, следовательно, перед тем как треснуть, колокол звучит лучше всего. Так считал Антонио Гауди и ходил слушать колокола на закате: умирающий день и старая бронза...

В готическом квартале Барселоны сумерки сгущаются рано. Здесь, как в горах: на вершинах еще сверкает солнце, а внизу, в ущельях, уже воцаряется полумрак. По дну узких улочек струится темнота, сгущаясь у стен кафедрального собора. Его зазубренный шпиль-клинок, багровый в закатных лучах, словно мачта тонущего корабля, погружается в ночь последним. Скоро зажгутся витрины магазинов, засияют фонари, и все преобразится. Но пока еще колокола звучат по-особому и город неотделим от природы, ловишь себя на мысли: рядом с горами должна быть река. И она есть - это, как в Таррагоне, конечно, Рамбла. Река - бульвар.

Каждый приезжий обязательно попадает на барселонский Рамбла, но и на местных жителей бульвар действует с особой притягательной силой: старики приходят днем - посидеть на лавочке с тенистой стороны, молодежь устремляется сюда вечером. Барселонский Рамбла - это горный поток, течение которого всегда встречное. Но в каком бы направлении он вас ни увлек, обязательно выносит к свету: либо к морю, на Плаца де Порталь де ла Пау, где возвышается памятник "каталонцу" Колумбу, либо на площадь Каталонии, где в 1936 году барселонцы дали бой фалангистам, а сегодня хозяйничает самая большая в городе стая голубей.

На закате течение Рамбла особенно сильное. Гиды советуют туристам не вешать фотоаппараты на шею, а туристкам - покрепче держать свои сумочки. Но вряд ли стоит преувеличивать опасность водоворотов: в их центре - завсегдатаи Рамбла.

Страницы: 12345