Художник и мишень
	Подраздел: Cтатьи о Мексике | Мексика
	Страницы: 123

В отношении к Троцкому мексиканское общество не было равнодушным сторонним наблюдателем, напротив, страсти кипели. Особенно удивительным образом всё это сказалось на судьбах трёх замечательных представителей интеллектуально-художнической элиты. Известно, что 20 августа 1940 года советский агент Рамон Меркадер ледорубом проломил Троцкому голову, но перед тем была ещё одна попытка покушения. В ночь на 24 мая того же года группа местных леваков во главе с Сикейросом разоружила наружную охрану виллы, т.е. четырёх крохотных полицейских-мексиканцев, проникла в сад и блокировала телохранителей из числа американцев-троцкистов (Л. Д. отдавал им предпочтение), после чего автоматными очередями буквально изрешетила спальню и кабинет - пулевые выбоины на стенах, противоположных окнам, заботливо сохранены до сих пор.

А у обитателей дома - Л. Д., его жены, внука Севы - ни царапины! Почему нападавшие не вошли внутрь и не довели дело до конца "контрольным выстрелом в голову"? Объяснение может быть лишь одно: Сикейрос, как и члены его группы из крестьян и шахтёров, не был ни киллером, ни тем более сталинским боевиком. Одно дело партизанить в сельве Чьяпаса или воевать с франкистами в Испании, другое - пристрелить среди ночи двух беззащитных стариков и мальчика, обречённо сжавшихся в углу спальни. Разница. Вероятно, Сикейрос и не стремился к убийству. В неангажированных, заслуживающих доверия воспоминаниях П. Судоплатова, ответственного на Лубянке за ликвидацию Троцкого, план с Сикейросом (вариант "Конь") назван "первым" (имеется в виду по времени), но не "главным", как почему-то трактует большинство журналистов. Всего о "Коне" у него написано менее страницы, обтекаемо и расплывчато, а о провале вполне определённо: "группа не была профессионально подготовлена для конкретной акции" и "Эйтингон (ответственный от "органов" на месте) не принимал участия в нападении". Должно быть, Сикейроса использовали втёмную, как "агента влияния": получится - хорошо, нет - будем действовать сами; версия, что это была операция прикрытия, вероятно, появилась постфактум.

Это была нарочито вызывающая демонстрация левого экстремизма, а им тогда "болела" вся Мезоамерика от неграмотных крестьян вечно мятежного Чьяпаса до глав государств. В среде же творческой интеллигенции не быть леваком считалось просто неприличным. Но, кроме этого, у Сикейроса, по-видимому, имелись и какие-то причины совсем уже личного свойства. После высылки из СССР в 1929 году Троцкому было нелегко где-то осесть - многие помнили предреволюционные метания по Европе этого радикального политика, неуживчивого человека с демонической харизмой, генерирующего агрессивность и экстремизм: тогда его высылали из Австрии и Германии, сажали в Испании и Франции, не впускали в Англию, Швейцарию, Италию. За 20 лет это не забылось, так что после неудач с несколькими странами он оказался в Норвегии чуть ли не под домашним арестом.

Приглашение в Мексику спасло его от полного политического краха и забвения; решающую роль при этом сыграла Фрида Кайо - легенда Мексики, женщина-миф, которой в ту пору было тридцать. Исключительно одарённая, неукротимо амбициозная, с внешностью "роковой женщины", замешенной на огненном коктейле испанской, индейской и еврейской крови, уверенная в высоком предназначении, Фрида Кайо в "эпоху войн и революций", конечно же, исповедовала марксизм и феминизм, а кроме того, стала актрисой и художницей. Разумеется, муж у неё должен был быть самый-самый, им стал первый художник Мексики Диего Ривера. Отныне обязательным персонажем всех его монументальных многофигурных настенных росписей стала Она - то в роли последней индейской царицы, то "Свободой на баррикадах", то просто прекрасной Фридой. Диего и сам был левак не из последних; так, в начале тридцатых годов его упрашивали убрать фигуру Ленина из росписи Рокфеллеровского центра, не упросили - случился скандал. А Давид Сикейрос, числившийся вторым номером в мексиканском искусстве, своей революционностью превосходил их обоих, вместе взятых: он шагнул в революцию в 13(!) лет, воевал за неё в Мексике и Испании, стал одним из основателей компартии, а кроме всего, побывал в 1927 году в Москве и стал сталинистом.

Когда Кайо и Ривера добились переезда Троцкого в Мексику, у Давида с Диего дошло до дуэли - на политический мотив наложилась состязательность №2 с №1, усугублённая присутствием прекрасной дамы.

Страницы: 123