Так что же сказал Заратустра?
	Подраздел: Cтатьи об Иране | Иран
	Страницы: 12345

Чеканное изображение Заратустры соседствует с затейливо выполненной надписью: "Ахурамазда" - "Бог великий" (известный на Западе как "Ормазд").

Я царственный создатель многих стран,

Я светлый бог миров Агурамазда...

Наверное, вы догадались: все тот же Бальмонт, стихотворение "Скорбь Агурамазды". Из поздних изданий привлекают внимание книги, напечатанные на пехлеви, - это среднеперсидский, язык позднейших зороастрийских сочинений. Рядом образцы пазенда - запись текстов на пехлеви авестийским алфавитом.

В одном из уголков экспозиции неожиданно обнаруживаю книжную иллюстрацию с подписью на русском языке: "Баку. Сураханы. Храм Атешгях. 18 век.". На цветном рисунке - храм огнепоклонников в пригороде азербайджанской столицы. Когда-то и сюда бежали зороастрийцы, спасаясь от преследований. Но если в Персии для отправления культа приходилось сводить целые рощи, то в Сураханах "вечный огонь" щадил экологию и поддерживался за счет подземного газа. На старинном рисунке огонь горит не только в глубине храма - языки пламени бьют вверх из труб на всех четырех углах кровли.

был действующим вплоть до огненного смерча 1917 года. Когда-то здесь побывал по делам нефтедобычи Д.И. Менделеев. В одной из своих статей великий ученый подробно описал свои впечатления от увиденного в Сураханах. А ныне там музей; здание бывшего зороастрийского храма можно увидеть даже из окна пригородной электрички. Кстати, Азербайджана нередко называют "страной огней".

А тем временем служитель, хорошо говорящий по-английски, вежливо осведомляется, - желает ли гость побывать у "башни молчания"? Конечно, желает. Проще всего туда добраться на такси, но как объясниться с шофером? "Скажите: "дахме"!" - объясняет музейный страж. И вот юркая "тойота" везет меня на юго-восточную окраину города, туда, где виднеется скала - своеобразное кладбище зороастрийцев, гигантской цистерной венчающая один из холмов на окраине Йезда.

Зороастрийцы, считающие священными все стихии: огонь, воздух, землю и воду, сами себя загнали в тупик. Ведь ни одну из этих стихий нельзя осквернять трупом. Как же хоронить умерших? Вот и пришлось прибегнуть к необычному и шокирующему виду захоронения: тела умерших оставляли на растерзание хищным птицам. Для такого рода "кладбищ" выбирали труднодоступные скалы в безлюдной местности. Так появились "дахме" - погребальные башни - места для трупоположений. А название "башня молчания" было придумано позднее, в XIX веке, когда Персию все чаще стали посещать европейские путешественники...

Водитель останавливает раздолбаную "тойоту" у подножия одного из холмов. Дахме! Неподалеку - развалины старинных построек, что-то вроде караван-сараев. Когда-то здесь было селение Чам - зороастрийское "бюро погребальных услуг". В небольшом конусообразном здании горело неугасимое пламя. Остальные сооружения предназначались для погребальных церемоний. А сегодня из местного "скорбного сервиса" остался смиренный ослик, владелец которого ждет туристов "продвинутого возраста", тех, кто уже не в силах карабкаться по крутым склонам "башни".

Их здесь две, и обе естественного происхождения. Однако по обеим вершинам когда-то прошлась рука мастера: каменная кладка придает каждому из столпов вид крепости. Это простые массивные сооружения круглой формы с высоким парапетом, заслоняющим каменную площадку.

Когда я начинаю восхождение, солнце уже в зените. Но дует ветерок, и жара не столь изнуряющая. Первозданную тишину нарушает щебет туристов: группа японцев, увешанных длиннофокусной оптикой, спускается вниз. Кстати, Иран наводнен японскими туристами, и это не случайно. Ведь Страна восходящего солнца - один из главных покупателей иранской нефти.

Плоская вершина огорожена каменной кладкой, попасть внутрь можно лишь "тесными вратами". Воображение рисует леденящие душу подробности: скелеты, грифы, выклевывающие у трупов мякоть мозга через пустые глазницы... Но на погребальной площадке лишь большая яма, заполненная щебнем, нет ни одной косточки. Как сказала одна дама из бывшей советской партхозноменклатуры, посетившая Освенцим: "Я ожидала большего"...

Значит, хоронят на другой башне. Спускаюсь вниз, к седловине, чтобы снова подняться на поднебесное кладбище. Японцы уже погрузились в свой автобус, им на смену пришел другой, тоже набитый любознательными "джапанами". Ослик с погонщиком тащатся к вновь прибывшим в надежде на заработок. Но туристы, не желая терять маршевого ритма, с ходу бодро начинают карабкаться на первую башню.

А на моей, второй, - тишина.

Страницы: 12345