Тpудно быть иностpанцем
	Подраздел: Cтатьи о Китае | Китай
	Страницы: 1234

Императору это не нравилось, и он придумал рецепт борьбы с безработицей, впоследствии использованный и в наших краях: общественные работы. Чин Шихуан оформил всех безработных строителями, установил им пособие под видом зарплаты - и построил, не в пример нынешнему нашему министру жилищного строительства, Великую китайскую стену длиной (как казалось ее строителям) в 10.000 ли. На самом деле - то ли измерительные приборы династии Чин были неточными, то ли безработных оказалось слишком много - стена вышла у них на 2000 ли длиннее, чем считалось в эпоху Чин.

Этот эпизод рассказан здесь не ради спорной исторической аналогии, а потому, что он имеет непосредственное отношение к предмету нашего повествования. Строя Великую стену, император Чин Шихуан имел в виду окончательное решение проблемы иностранцев, в духе девиза израильской партии "Моледет": "Они - там, мы - здесь, и мир на оба наши дома".

В известном смысле строительство Стены своей цели достигло, и за последующие полтора тысячелетия китайцы построили себе довольно внушнительных размеров империю, целиком основанную на допущении, что никаких иностранцев в природе не существует, а есть только более или менее цивилизованные китайцы - и еще какие-то варвары, платившие дань императору, но это все осталось там, за стеной... Жители Поднебесной гордились своей границей на замке, считали ее высшим фортификационным достижением человечества и придумали даже пословицу: "Десять тысяч воинов не одолеют крепость, обороняемую одним защитником". Подразумевалось, что крепость соответствует всем требованиям китайского военного искусства.

Иллюзию эту разрушил в начале XIII века знатный путешественник, основоположник и зачинатель группового туризма, известный европейцам под именем Чингис-хана. Живя в Монголии, он испытывал совершенно законное любопытство по поводу китайской стены и тех земель, которые лежат к югу от нее. Зная решительный нрав Чингис-хана, нетрудно догадаться, что любопытство свое он удовлетворил без церемоний: с группой товарищей монгольский руководитель перешел через Стену и взял в 1215 году Пекин, разобрав часть города на сувениры и спалив все остальное.

В память о переходе Стены Чингис-хан сочинил другую поговорку взамен китайской насчет десяти тысяч воинов. "Надежность крепости зависит от стойкости ее защитников," - сказал незваный гость Пекина, прозрачно намекая на боевые качества китайцев (см. выше).

Чингис-хан непременно объявил бы себя императором Китая и начал бы какую-нибудь династию, но тому помешали две вещи: география и физиология. Прежде всего, Пекин к моменту приезда Чингис-хана еще не был столицей государства: императорский двор находился гораздо южнее, в Нанкине, и чтобы провозгласить себя императором Поднебесной, следовало совершить дополнительное путешествие на юг. Это препятствие не остановило бы, вероятно, Чингис-хана, но объективные причины помешали ему продолжить путешествие на юг: он умер.

Сыновья его не слишком интересовались Китаем, имея достаточно головных болей в России, и только внук Чингис-хана Кубла-хан дал себе труд пройти дорогу от Пекина до Нанкина, чтобы основать императорскую династию Юань и провозгласить себя императором Кублаем.

Кублай присоединил к своей империи все прочие завоевания Орды, построил дороги и мосты, наладил расстроенную торговлю... Но главная реформа состояла в том, что он допустил в Китай иностранцев - в их числе был и Марко Поло, оставивший об этом эпизоде весьма красочные записки.

Хотя Кублай ассимилировался в Китае не хуже всех своих предшественников, он все же имел более реалистические представления о загранице, чем все они вместе взятые. Столицу Кублай перенес в Пекин, поближе к границе, где построил для себя Запретный город. Во дворце Кублая в Пекине постоянно тусовались заезжие европейцы (Марко Поло был самым знаменитым, но не единственным), по Шелковому пути взад вперед безо всякой визы ездил чорт знает кто - возможно, именно тогда впервые завелись ортодоксальные евреи китайской национальности в глубине провинции Хенан.

...Задолго до Эйнштейна человечество заметило, что все в природе относительно. Может быть, для Европы и даже для России гости из Орды были азиатами и восточными варварами, но для Китая они были проводниками европейской цивилизации. Вернее, могли стать...

Кублай умер, и созданная им династия вскоре зачахла. На этом, собственно говоря, и закончилась единственная в истории попытка интеграции Китая в международное сообщество. В ходе гражданской войны, завершившей монгольское владычество, власть в стране захватила армия под командованием Жу Юанжанга - вероятно толкового полководца, но крестьянского происхождения.

Страницы: 1234