Чисто голландский отпуск
	Подраздел: Cтатьи о Нидерландах | Нидерланды
	Страницы: 1234

Мы мчались по отутюженной компьютеризированными катками трассе; слева, сдерживая Северное море, ворочавшееся где-то над нашими головами, на несколько метров вверх уходила крутая насыпь, по которой, ничуть не смущаясь ее крутизны, бродили ухоженные, как каракулевые шубы, овцы, а справа расстилался горизонт того же цвета, что и серовато-призрачные воды, запертые в залив Эйсселмер.

На протяжении всех 30 километров дамбы серый глянец залива вспенивался у берега белыми лебедями – они, то завораживая ощущением вечности, застывали белоснежным фаянсом на серой воде, то вдруг перекувыркивались вверх толстыми утиными задницами с красными лоскутами лап.

Миновав сложную систему шлюзов, мы въехали в Харлинген – игрушечный форпост на оконечности Северной Европы, весь в черепично-кружевных домиках-пряниках. На выпадающей из пряничного ансамбля ультрасовременной пристани уже призывно гудел накрытый облаком чаек мощный паром. На пароме Анна, лукаво улыбаясь, предупредила, чтобы мы морально готовились: корабль стоит на море возле пустынного берега острова Флиланд, и, если будет отлив, придется добираться до него пешком – "по гр-р-рязи", раскатисто прокатила она амстердамское "р". А в случае прилива Симон со всеми удобствами довезет нас до корабля на лодке. В общем, никаких проблем. Очень романтично. Это же приключение! В любом случае отступать было некуда.

Потрясения начались у причала, где нас встретил Симон. За неделю из приличного человека в галстуке он превратился во вполне одичавшего Робинзона: его обычно уложенные седые волосы топорщились можжевеловым кустом, а взор горел флибустьерским огнем. Наша нестройная кавалькада потянулась вдоль единственной улицы деревеньки Ост-Флиланд, "столицы" острова Флиланд. Движение автотранспорта на острове запрещено, туристы передвигаются здесь либо на своих двоих, либо на велосипедах, либо на полусонных лошадках, украшенных бантами и ленточками. Покидав все вещи в тележку, Симон выступил в роли лошадки сам. При этом он почему-то не обратил никакого внимания на мой здоровенный чемодан, – вероятно, потому, что тот тоже был на колесиках, и я поволокла его сама следом за резво взявшим в аллюр всклокоченным пиратом. Пройдя деревню, мы вышли в "чисто поле".

Тугую дугу берега обнимало море – вернее, то, что от него осталось, ибо море укатило свои воды куда-то за горизонт, возле самой линии которого маячила черная точка. По мере нашего приближения к берегу она обретала очертания и в конце концов сделалась очень маленьким кораблем на далеком горизонте. Достигший высшей точки отлив оставил обнаженным морское дно – склизский луг, испещренный прожилками то ли водорослей, то ли каких-то морских червяков и россыпью ракушек, распахнутых вверх острыми зазубринами створок.

– Раздевайтесь! – весело скомандовала Анна и, заметив мой застывший взгляд, подбодрила: – Ну разве не романтично?..

– Между прочим, – подхватил Симон, оказавшийся тем временем в цветастых трусах ядреной расцветки, – за здешнюю грязь на курортах большие деньги платят.

– А вещи? – жалко пискнула я, живо представив себя увязшей по пояс в целебной грязи с чертовым чемоданом на голове.

– Вещи пусть остаются здесь, – с улыбкой ответила Анна. – Часа через три начнется прилив, и Симон отвезет их к кораблю на лодке.

Симон, бодро сползя вниз по каменным плитам, первопроходцем ступил в грязь, которая, жадно чавкнув, тут же засосала его ногу по колено. Взвалив на загривок сумку с продуктами, он, при каждом шаге ощупывая перед собой ногой зыбкое пространство, уткой заковылял по направлению к кораблю.

И нам пришлось испить эту чашу до дна.

Сняв с себя все ниже пояса, за исключением, пардон, трусов, мы побрели по "гр-р-рязи" колышащейся брейгелевой вереницей. Над нами, глумливо гогоча, кружила туча чаек. По мере удаления чемодана приближался корабль, и не прошло и получаса, как его раздутый бок навис над нашими головами. Рядом с кораблем драчливой моськой, тянущей за поводок неповоротливого хозяина, в мутной луже маялась на цепи лодка. Забираться на корабль полагалось по узенькой веревочной лестнице, и, не доверив никому свой вид снизу, я полезла последней по перекладинам, изгвазданным четырьмя парами выдранных из грязи ног.

На облупленной палубе всех ожидало ведро для омовения конечностей и "боррелтье" – "рюмашка" – в честь прибытия на борт дорогих гостей.

Страницы: 1234