Персеполис
	Подраздел: Cтатьи об Иране | Иран
	Страницы: 1234

"Сам чайханщик с круглыми плечами,

Чтобы славилась пред русским чайхана,

Угощает меня красным чаем

Вместо крепкой водки и вина".

Нет. Ни водки, ни вина здесь не нальют. Только пиво. И то - безалкогольное. В чайхане под Ширазом мы сидим с Фарухом Ру, профессором тегеранского университета, "лучшим гидом во всем Иране", как о нем говорят. -А вы знаете Есенина? - спрашиваю Фаруха. - Он прославил и Персию, и Шираз, ни разу не побывав здесь. Данное обстоятельство явно приводит моего собеседника в некоторое замешательство: он действительно не знает ни о Есенине, ни о его "Персидских мотивах". Впрочем, это неудивительно. Годы отчуждения между нашими народами, вызванные исламской революцией и противостоянием в Афганистане, явно дают о себе знать. Об Афанасии Никитине, возвращавшемся из Индии той же Исфаханской дорогой, по которой мы сейчас едем, доктор тоже не слыхал. Чтобы как-то утешить коллегу, я спешу ему сообщить, что фильм "Тегеран-43" остается в числе самых популярных советских кинокартин, и поэтому, если ему придется еще когда-нибудь принимать русских гостей, и он наряду с Есениным, Никитиным и Грибоедовым сумеет упомянуть и фамилию "Кос-то-левс-кий", то это всё произведет на них неизгладимое впечатление. После этого моего заявления Фарух заметно воспрял духом.

Раздраженный гудок автомобиля возвещает о том, что терпение нашего шофера на исходе, и что нам давно пора продолжить путь. От Шираза до Персеполиса около часа езды по шоссе и больше половины пути мы уже сделали. По обыкновению я сижу на переднем сиденье - моя доблестная видеокамера должна тщательно фиксировать все детали нашего пути. Неожиданно Фарух трогает меня за плечо.

- Следи за дорогой! Сейчас с обеих сторон будет Истахр.

Через минуту за поворотом открывается вид на городище с одинокой колонной. Справа над дорогой зависает утес с вырубленными в нем пещерами-усыпальницами. Сейчас трудно сказать, для кого они были предназначены - для родовой знати, жрецов-мобедов или героев-богатырей, сошедших со страниц "Шах-Наме". Фирдоуси представлял Истахр столицей древнеиранских царей. Но историческая часть "Шах-Наме" охватывает лишь период Сасанидской династии (220-652 гг.). Действительно, ее основатель Сасан был здесь верховным зороастрийским жрецом-мобедом на закате Парфянской державы (конец II века). Несмотря на свое богатое эламское и ахеменидское прошлое, Истахр всегда будет ассоциироваться именно с эпохой, описанной Фирдоуси. Образы "Шах-Наме" незримо присутствуют здесь в образах гор, долин, ручьев, озер и т.п. Любые остатки древних человеческих обиталищ или руины величественных городов однозначно связывались народной традицией с теми или иными персонажами или событиями великой поэмы. Область Фарс, по которой мы сейчас едем, для иранцев то же, что Палестина для евреев, а "Шах-Наме" - иранская Библия. В ней образы полумифологические удивительно накладываются на образы вполне исторические. Сам воздух окрестностей Шираза пропитан какой-то странной, легко уловимой поэтикой, и дело тут не в том, что эта земля дала миру величайших поэтов.

"Если перс слагает плохо песнь,

Значит он вовек не из Шираза".

Просто, наверное, Фарс - одно из мест, где действительно возможен "прорыв в Ноосферу". Машина сворачивает на прямую как стрела, узкую дорогу. Впереди маячит нечто, заставляющее сердце биться сильнее. Сначала оно приближается в виде смутных очертаний, затем в виде прорезающих синий небосвод резких линий. Словно застывшие на старте, сверкающие на солнце ракеты, готовые устремиться к космическим далям, белоснежные колонны причудливой формы высятся на высокой платформе над окружающей плоской, как стол, равниной. За ними - невысокий горный склон, на котором глаз различает вырубленные рукою человека ниши.

Это "Тахт-э-Джамшид" - "Трон Джамшида". Как известно, великие предки жили долго. Так и Джамшид правил триста лет, обучив народ многим ремеслам и подчинив своей воле даже бесов Ахримана, заставив их работать на благо людей. Но мы, европейцы (хотя иранцы тоже считают себя таковыми), больше знаем этот город под именем "Персеполис". У Ивана Ефремова есть такой роман - "Таис Афинская". Для этой дамы Персеполис стал конечным пунктом ее странствий. Его она сжигает. Сожжение города является ключевым моментом произведения и предметом ожесточенных споров, оправдано ли уничтожение произведений искусства ради высоких целей, из соображений политики или просто людской мести. Таис нашла себе оправдание. Талибы в Бамиане - тоже.

Страницы: 1234