Лыко для Наполеона
	Подраздел: Cтатьи о Беларуси | Беларусь
	Страницы: 123

"Минская кладбищенская деревянная церковь была занята порохом, но как снаружи, так и внутри ничем не повреждена... но поелику касались ее варварские руки, то посему и богослужение в ней прекращено".

Осквернению подверглись не только минские храмы, но и церкви всех окрестных городов, где проходила линия фронта.

"Борисовской Преображенской однопрестольной церкви деревянный иконостас, престол, окошки и ограда неприятелем сожжены, чрез что и служение в ней не совершается". Соборная же Воскресенская церковь была "занята неприятелем под лазарет, иконостас весь в целости, пол, двери, окошки выломаны, престол сожжен, а потому и священнослужение в оной не совершается".

Добыв осенью 1812 года под Бородино "славу быть непобедимыми" (так сам Наполеон уважил военный гений Кутузова, принявшего на себя должность главнокомандующего), русские войска все увереннее вытесняли оккупантов.

Вторая половина ноября 1812 года ознаменовалась небывалой стужей, превратившей щеголеватых наемников Бонапарта в толпу облаченных в грязные рубища людей - с конскими шкурами на плечах, обрывками одеял на ногах, подвязанных лыком и веревками.

Вот где пригодилось прочное белорусское лыко.

Ушло на экипировку спасающимся бегством французам, итальянцам, баварцам, вестфальцам, саксонцам, виртемберцам, швейцарцам, голландцам, австрийцам, полякам, пруссакам, в панике бросающим прямо на снегу своих убитых - таких к концу похода с французской стороны насчитывалось 58 тысяч человек.

Русская армия также несла потери. В записке от 7 декабря 1812 года М.Кутузов сообщал Александру I, что главные силы, насчитывающие при выходе из Тарутина свыше 100 тысяч человек при 622 орудиях, поредели до 48 тысяч и 200 орудий. 12 тысяч солдат не вернулись с поля боя, 48 тысяч раненых и больных оказались в госпиталях. Сильнее других под пулями и ядрами пострадала конница: казачьи полки в лучшем случае остались с полуторастами коней, что составляло не более эскадрона.

В разграбленных же белорусских селениях (конфисковывали тягловую силу, как видим, и свои, и чужие - правда, впоследствии жители пострадавших территорий были временно освобождены от уплаты податей и недоимок) живая скотина и вовсе стала редкостью.

Зато в изобилии лежали на мерзлой земле окоченевшие трупы жертв войны.

Для их захоронения Минской казенной палате на основании письма министра финансов от 17 февраля 1813 года поручалось выделить 3.000 рублей.

Мертвых хоронили, борясь с инфекциями, всю зиму - хотели успеть до оттепели. В рапорте на имя Витебского гражданского губернатора К.Лешерна от 20 февраля 1813 года говорилось: "Найденные в Городецком уезде мертвые тела военнопленных французов - всего 761 - часть малая сожжена, прочие зарыты в глубокие ямы, о чем Вашему превосходительству сим и рапортуем с донесением, что в Городецком повете более на поверхности земли мертвых тел, равно скотских трупов не находится".

Ну а те, кто остался в живых и пережил холодный русский (и белорусский) плен, дождались встречи с покинутой родиной.

Только в сводную ведомость Витебска и уездных городов Велижа, Суража, Люцина, Полоцка, Невеля и Невельского повета, составленную 17 февраля 1813 года, было включено 1920 скопившихся в здешних краях военнопленных разных национальностей.

12 февраля 1816 года последовал указ Александра I о возвращении к родным пенатам всех иностранных военнопленных, розыск которых велся самым тщательным образом, включая госпитали.

И, будем надеяться, благополучно вернулся в отчий дом подавшийся в фейерверкеры французской гвардейской артиллерии Максимилан Лендерс, находившийся "при командире французской гвардейской артиллерии генерале Сорбье", который "в 1812 году во время бегства французской армии был взят в плен поблизости города Вильны..."

Во всяком случае, в циркулярном предписании главнокомандующего в Санкт-Петербурге Вязмитинова в адрес витебского гражданского губернатора от 31 марта 1816 года было четко сказано, что "Его императорское величество во уважение просьбы иностранного помещика Лендерса высочайше повелеть соизволи предписать циркулярно о учинении точнейших выправок о сыне сего последнего". И перечень примет искомого фейерверкера прилагался: "от роду ему 29 лет, росту выше среднего, волосы черные, курчавые, телом был не кривой, рост небольшой, подбородок острый, лицо красноватое, собою статен, между большим и указательным пальцами на левой руке имеет небольшую ямку, сделанную от прививания оспы".

Страницы: 123