Бедуины живут в горах
	Подраздел: Cтатьи об Йемене | Йемен
	Страницы: 123456789

Разделив тушу на несколько крупных кусков, Иса передает их бедуинам, которые прямо на камнях доводят разделку до конца и опускают мясо в котел.

Не признавая нашей тушенки, хозяева с удовольствием принимают от нас несколько пачек чая и сахара. Бумагу, в которую они были завернуты, я бросаю в костер под котлом. Сидевшие вокруг бедуины всполошились, один из них выхватил из огня вспыхнувшую бумагу и отбросил в сторону. Оказалось, что сгоревший под котлом клочок бумаги мог, по их мнению, испортить вкус варева. Да и хворост для костра был собран не какой попало, а от определенных деревьев.

Старший сын Исы Мубарак приглашает нас в дом, отдохнуть перед обедом в тени и прохладе. Дом, как и все остальные строения деревни, сложен из необработанных камней разной величины и формы без скрепляющего раствора; только изнутри кое-где стены обмазаны глиной, чтобы закрыть бесчисленные щели. Во всех стенах, кроме северной, множество, так сказать, окон — просто отверстий, от небольших (можно прикрыть ладонью) до более крупных (пожалуй, можно просунуть голову).

Оставив у входа среди разноцветных шамбал свои пыльные, истерзанные камнями кроссовки и следуя приглашающему жесту Мубарака, опускаюсь на пол, покрытый пальмовыми циновками. Поверх них, в правой от входа половине, постелены пестрые шерстяные одеяла — шамли и разложены длинные узкие подушки. Рядом, оправляя свою синюю клетчатую футу, усаживается Профессор. Близость окна сразу дает о себе знать — едва осязаемая струйка воздуха, тянущаяся от каменного проема, быстро подсушивает пот на наших лицах, и дышать становится легче.

По другую сторону от меня устраивается, полулежа на подушках, Фадль. Ему достается от жары больше, чем всем окружающим, он, по-моему, единственный на острове, кто носит брюки — чтобы традиционной футой не уронить достоинство университетского диплома.

Дверь то и дело открывается, впуская или выпуская родственников — они же соседи. Царит суета, которая возникает с появлением гостей всюду, независимо от того, в каком конце Земли это происходит...

Мубарак исчезает в проеме двери и через минуту возвращается держа в руках большую миску, которую подносит нам. Указательным пальцем, покрытым мелкой сеткой трещин с въевшейся в них за многие годы землей, с черным ободком вокруг ногтя, он, указывая внутрь миски, объясняет: «Руба!» Выпить в такую жару прохладной простокваши из козьего молока — большое удовольствие. Но выражение гостеприимства этим не ограничивается — осевшую под слоем прозрачной сыворотки рубу нужно перемешать, что хозяин и проделывает, опустив в нее палец и энергично поводив им по кругу. Многое повидав здесь и ко многому уже привыкнув, я все-таки с трудом удерживаю подступивший к горлу комок. Но отказаться значит обидеть хозяев. После этого нам нечего здесь будет делать, с таким трудом завязавшаяся нить понимания разом оборвется...

Облокотившись на подушку (набитую чем-то настолько плотным, что не сомнешь ее), рассматриваю внутренность дома. Посредине — мощный ствол пальмы, раздваивающийся вверху огромной вилкой, в которую уложены идущие с двух сторон по длине дома концы пальмовых стволов потоньше. Эти стволы служат опорой двускатной крыше; стропила ее набраны из еще более тонких стволов. На них укреплены стебли пальмовых листьев, образующие решетку, а на ней, в свою очередь, лежит толстый слой сухих Листьев все того же дерева. Они-то и служат кровлей. Все детали этой сложной конструкции скреплены между собой сплетенными из пальмового листа веревками разной толщины.

В углу, почти под крышей, на толстых веревках подвешено какое-то плоское сооружение из металлических прутьев — там навалены одеяла, подушки, циновки. Присмотревшись внимательно, понимаю, что это багажник, какой ставят на крышу легкового автомобиля. Откуда он взялся здесь, если таких автомобилей нет на всем острове?

Обед готов. Иса приглашает нас к столу. Собственно, стола нет — его заменяет круглая пальмовая циновка, расстеленная на земле в тени раскидистого дерева. Ополоснув руки в алюминиевой миске, в которую добавлен стиральный порошок, мы усаживаемся «по-турецки» на циновках вокруг «стола». С гостями садится только хозяин, остальные члены семьи и приглашенные будут обедать позднее. В центре циновки стоит большое алюминиевое блюдо с горой вареного риса. Вокруг блюда, прямо на циновку, раскладывают куски мяса, извлекаемые из кипящего котла. Рис поливают горячим жиром. Аромат пищи разбудил дремавший аппетит, напомнив, что после утренней лепешки с чаем прошло уже часов шесть. Следует короткая молитва — и можно приступать к еде.

Едим руками. Вернее, одной рукой — правой, левая считается «нечистой».

Страницы: 123456789