Где выгоднее после смерти?
	Подраздел: Cтатьи об Израиле | Израиль
	Страницы: 12

Век ХХ, как известно, был эпохой революционного развития археологии. На Святой Земле вообще и у берегов Кинерета в частности, конечно, нашлось, что открывать. Получился как бы «сгусток» галилейской проповеди Христа в камне. (Галилея, «глиль», в переводе и есть «сгусток» или «сверток».)

 В 1932 году обнаружилась в Табхе византийская церковь Накормления пятью хлебами, построенная в середине IV века. В 614 году ее разрушили персы, и долгое время это место оставалось забытым. Помимо характерной мозаики, покрывающей ее пол, здесь было найдено множество любопытных изображений, понятных всякому в период раннего христианства, но в наше время требующих расшифровки. В нефе — несколько рисунков птиц и зверей, как галилейских, так и обитающих в долине Нила. Спросите, при чем тут Нил? А при том, что на богослужениях основная масса верующих стояла именно в нефе, а изображения как бы указывали им: здесь вы находитесь в духовном рабстве, ваша жизнь — это плен египетский. А где же свобода? Она там, куда устремлены все взоры, — у алтаря. Последний являет собой камень, на котором Иисус и преломлял скудную пищу для пяти тысяч людей. Согласно некоторым сведениям, этот камень почитали еще при жизни Учителя. А перед этой естественной реликвией строитель церкви, крещеный еврей Иосиф из Тивериады, велел выложить мозаичную корзину с четырьмя хлебами. Где пятый? На самом камне: когда-то на него выкладывали настоящий каравай…

Ну, а коль скоро чудо накормления произошло именно здесь, не логично ли предположить, что где-то неподалеку, а не в Вифсаиде, как сказано у Луки, прозвучала и Нагорная проповедь? Ведь оба события, кажется, имели место на одном берегу. И точно — прямо над Табхой возвышается подходящий холм. На нем самый талантливый из архитекторов, работавших на Святой Земле в Новое время, итальянец Антонио Барлуччи воздвиг легкую и воздушную восьмигранную церковь Блаженств (ее восемь граней соответствуют восьмикратному Христову «блаженны…»). В ее окнах вместо канонических витражей верующие видят Галилейское море: архитектор справедливо посчитал, что лучшей картины придумать невозможно. Незадолго до своей кончины храм посетил Папа Иоанн Павел II. Помолившись в одиночестве, он поглядел в эти окна и признал: да, Сын Божий говорил о нищих духом и страждущих именно здесь… Кстати, внимательный читатель наверняка заметил в предыдущем абзаце «ошибку»: ведь Иисус изрек не восемь, а девять заповедей блаженства. Барлуччи, однако, посчитал восьмистороннюю композицию более гармоничной. А без девятой заповеди он «обошелся» на том основании, что она, в отличие от остальных, содержит форму второго, а не третьего лица: «Блаженны вы, когда будут поносить вас… за Меня»...

Где выгоднее после смерти?

 Для евреев это самый легкий вопрос: естественно, поблизости от Храмовой горы, да так, чтобы предзакатная тень от нее касалась могилы. Во все эпохи иудеи, проживавшие в тысячах километров от Израиля, завещали при первой возможности перезахоронить их у горы. При этом руководствовались они сугубо прагматическими соображениями: про тех, кого Судный день застанет не «на месте», сказано: «…проползут они под землей» до самого града Давидова. Представьте себе, какой путь придется проделать по кротовым лабиринтам, скажем, от Парижа или Петербурга. После него и геенна покажется раем…

Мы с Александром Сориным никогда не замечали за собой склонности к мистике, но тут «в унисон» подумали: если есть на планете место, где физически ощутимо присутствие высших сил, то это здесь, в Иерусалиме. Недаром психиатры говорят об «иерусалимском синдроме» — виде помешательства, проявляющегося у нормальных людей в столице Израиля: их вдруг охватывает неодолимое желание пророчествовать и отождествлять себя с персонажами Священной истории. А метеорологи указывают на специфическую розу ветров: потоки воздуха — средиземноморские и аравийские, африканские и дальнеазиатские — сталкиваются над Иудеей с такой силой, что над головой круглый год происходит погодная феерия. Песок и сухая галька под внезапными порывами ветра издают диковинные звуки, а неизменно голубой свод так пронзительно контрастирует с бурым (рукотворным и природным) рельефом земли, что человеку легко поверить: все это «неспроста».

Тем, кто знаком с древними изображениями Иерусалима, может показаться, что город совсем не изменился.

Страницы: 12