Город-Солнце, Город-Сон
	Подраздел: Cтатьи о Беларуси | Беларусь
	Страницы: 1234

Европейца, впервые посещающего Минск, город не может не заворожить своим странным, но абсолютно неотразимым шармом. В первую очередь туриста поражает эстетика имперского города - весьма редкое для Европы явление. Широкие улицы и проспекты, множество дворцов с несколько нелепыми, но обильными украшениями и многочисленные обширные парки в центре города - настоящая роскошь для европейских городов; лишь самые богатые и аристократические из них могут позволить себе нечто подобное. Однако Минск в своих монументальных формах не выглядит абсолютно холодным, враждебным и подавляющим благодаря налету провинциального сентиментализма. Трудно найти что-либо менее привычное для европейской архитектуры, чем сентиментальный имперский стиль. Пространство имперского города, которое по определению должно дистанцироваться от личности, в Минске неожиданно раскалывается, становится близким и соразмерным человеку. Совсем как в кэрролловской Стране чудес, могучие архитектурные сооружения съеживаются до размеров кукольного домика, а затем снова раздвигаются, возвращая себе слоновые пропорции.

Окружающая панорама находится в непрерывном изменении. Величественная, роскошно украшенная арка ведет вас в неряшливый дворик с крохотными коробочками вместо балконов в качестве единственного украшения на неоштукатуренных стенах. Еще двести метров - и следующая монументальная арка выводит вас из этого царства убожества на очередную необъятную площадь, где вдоль тротуара выстроились гигантские коринфские колонны, рядом с которыми прохожие кажутся лилипутами. Ритмы, эстетика, психологические настроения постоянно меняются, в городском пространстве обнаруживается масса иррациональных и алогичных зон, напоминающих о Кафке, Элиасе Канетти или Хармсе и даже заставляющих ощущать себя персонажами их книг.

В Европе есть лишь несколько городов имперского стиля: Париж, Берлин, Санкт-Петербург, Вена, Рим: и Минск! Однако Париж, Берлин и Вена когда-то были либо имперскими столицами, либо центрами мощных политических, экономических и культурных течений, в то время как Минск всегда оказывался как-то в стороне от этих процессов и никогда не был столицей империи, хотя бы второсортной. Понадобилось меньше века, чтобы мелкий провинциальный город, едва заметный на карте Европы, превратился в громадный по европейским стандартам двухмиллионный мегалополис, носящий роскошные, пусть и немного странные одежды. Это чудесное преображение обязано некоему мистическому "гению места". Оно логически следует из мифологемы, истоки которой теряются во мгле столетий. "Город погибших героев", "город мертвых поэтов", "город усопших гениев", "город-могила" - все эти определения Минска каждый из нас слышал неоднократно. Можно даже отмахнуться от них как от поэтической метафоры, если бы ни их абсолютная истинность. Действительно, Минск - мертвый город, или город мертвых, а скорее - город мертвых городов. В течение своей истории очередной Минск не раз возникал и исчезал с лица земли. Это мог быть православный, католический, униатский или греко-католический, иудейский, снова православный город, затем советский, сарматский, барочный, имперский и, наконец, провинциальный центр. Именно эта поразительная цепь перевоплощений придает Минску его неповторимость. Всякий раз восставая из праха, Минск порывал с прежней традицией и возрождался как совершенно иной город с новой эстетикой, образом жизни, мифологией и даже этническим и религиозным составом. Здесь словно оседали волнами кочевники, строили свои города, а затем уходили дальше, забирая свои города с собой и оставляя после себя лишь свалку культурных слоев, энергию, сконцентрированную где-то в глубинах, и останки своих предков, разбросанные по всей площади былого города.

Это типично не только для Минска, но и для многих других больших и малых белорусских городов. Они различаются числом и эстетической ценностью своих реинкарнаций. Некоторые исчезли и больше уже не возрождались. Другие были восстановлены, но таким образом, что лучше бы этого не случилось.

В историческом смысле смерть и возрождение создают алгоритм для всей территории, которая в своей нынешней инкарнации зовется Белоруссией. К счастью или к несчастью (это станет ясно лишь через несколько веков), она находится на границе двух великих цивилизаций, не входя полностью в сферу влияния какой-либо из них. Это повлечет за собой и ее неизбежную смерть, когда волны с Востока и с Запада снова схлестнутся друг с другом, и возрождение, когда мирное время потребует портов и тихих гаваней. Возможно, именно поэтому реинкарнация или возрождение является ключом к пониманию белорусской истории и магическим символом судьбы Белоруссии.

Всякий нормальный европейский город развивается, прибавляя новое к давно существующему.

Страницы: 1234