Командировка с погружением в глубь веков
	Подраздел: Cтатьи об Йемене | Йемен
	Страницы: 12345

Эти беглые заметки не рассказ о новых землях, хотя мне открылся иной Восток, не похожий на Афганистан или республики Центральной Азии, где довелось работать прежде. Перед вами лишь штрихи к портрету страны под названием Йемен, фрагменты, из которых когда-нибудь, быть может, и сложится нечто цельное. Поехать в страну, которую древние римляне называли "Арабия Феликс", или "счастливая Аравия", мне предложил старый товарищ по археологическим экспедициям в Таджикистане Саша Седов. Теперь он Александр Всеволодович, доктор исторических наук, профессор, директор Государственного музея искусства народов Востока, а с 1991 года еще и руководитель Российской археологической миссии Института востоковедения РАН в Республике Йемен.

Все эти титулы не мешали нам поддерживать нормальные отношения, и он как-то сказал: "Поехали?" "Почему бы нет", — легко ответил я, хотя не очень верил в успешный исход этой затеи. Но потом пошло-поехало: "Принеси фотографии, заполни анкету, нужен твой паспорт..." В реальность происходящего я до конца поверил только ночью в Каире, где мы делали пересадку на самолет в Сану, столицу Йемена. Мы — это научный руководитель экспедиции Седов и пять его коллег, представляющих различные научные и музейные центры. Я оказался седьмым и наверняка наименее полезным.

В Каире в моем блокноте появилась первая запись — легкомысленная попытка обобщений. "Весь мир в наше время из-за этой чертовой глобализации действительно одна большая деревня. Домодедово — бетон, Каир — бетон. Где-то погрязнее, где-то почище, но тот же бетон и суматоха. Отличие в одежде и говоре, а так — один сплошной бетон..."

Свою ошибку я осознал уже через час, увидев с высоты 9 километров далеко внизу весь в огнях саудовский портовый город Джидду. В какой-то точке пространства таинственно мерцающие огни обрывались кривой линией, и можно было догадываться, что она обозначает берег моря. Того самого Красного моря, омывающего с запада Святую землю, с которой связана не одна страница истории мировых религий. Душу посетило чувство прикосновения к чему-то вечному...

Самолет прилетел в Сану ночью. Аэропорт был последним местом, где понадобился паспорт. "Больше он тебе не нужен. Спрячь куда-нибудь подальше", — сказал Саша. Я так и сделал, но на всякий случай оставил при себе корреспондентское удостоверение ИТАР—ТАСС, с которым и объездил потом почти половину Йемена. В аэропорту нас встречал со своим видавшим виды джипом старый знакомый российских археологов Абдель Басыт. Несмотря на невысокий рост и слегка полноватое телосложение, он шустро загрузил вещи, не переставая перебрасываться фразами на английском языке с Седовым.

Уже позднее я понял, что наш водитель был воплощением лучших черт характера, присущих йеменцам, несмотря на то, что не носил традиционной мужской юбки "футу" и не имел у пояса джамбии — неотъемлемого атрибута экипировки местного мужчины. Немного шумный, он готов был в любой момент расхохотаться над веселой шуткой или рассмешить собеседника. И никогда не жаловался на усталость. Как только мы останавливались у придорожных харчевен, бежал на кухню и лично обговаривал с поварами, что приготовить и в какой последовательности подавать на стол.

Он знал, где лучше всего менять деньги, и почему именно в этом магазине, а не в другом нужно покупать канцелярские принадлежности. Находил общий язык со всеми продавцами, а при торге мог отвернуться от них с таким видом, что те тут же называли приемлемую цену на товар.

В американской НБА — вершине мирового баскетбола — среди номинаций, в которых по окончании матча оценивается мастерство его участников, есть и такая — "самый полезный игрок". Так вот Абдель Басыт был таковым в нашей археологической команде. Надо было видеть, как, притормаживая у КПП и протягивая постовым пропуск на право передвижения по стране, он обезоруживал их одним единственным словом: "руссия". И двигался дальше.

Такими же открытыми и веселыми, готовыми отвечать на все вопросы надоедливого корреспондента, были и присоединившиеся к нашей компании йеменские ученые Абдель Азиз и Мухаммед. В разговоре йеменцев практически нельзя услышать раздражительные нотки. Однажды я, устав от приставаний нищего, бросил что-то резкое в его адрес. "Не надо, — пожурил меня мой спутник Юра Виноградов. — Здесь не принято так говорить". Я учел это замечание.

Но все это было потом.

Страницы: 12345