Дамы предпочитают розовое
	Подраздел: Cтатьи о Великобритании | Великобритания
	Страницы: 123

Лондон, дом 1, — адрес Железного герцога. Мы минуем тот самый «невидимый миру» «Трэвеллерз», который доктор Йен Элиот так мучительно искал в молодости, затем еще один клуб для руководителей частных компаний под названием «Институт директоров», оставляем позади Сент-Джеймсский (в буквальном переводе — «Святого Иакова») дворец…

— Он сохранился со времен Генриха VIII почти в первозданном состоянии. И по-прежнему считается главным местом придворных церемоний. Например, приемов в честь прибытия иностранных представителей. Все они, в том числе и господин Карасин, на представление которого Ее Величеству я приходил сюда последний раз, до сих пор считаются «послами при дворе Святого Иакова».

…и снова выходим на основную магистраль Пиккадилли у ее пересечения с Сент-Джеймс-стрит, как раз возле «Дома икры».

— С 1950 года его держит семья, которая утверждает, что хранит секрет особого приготовления копченой лососины (они называют ее на русский манер «balik»), якобы доставшийся им в наследство непосредственно от царского повара (какого именно царя — не уточняется). Это супердорогой магазин. Сто граммов белуги стоят у них от ста до четырехсот фунтов...

Повернув голову обратно к «Дому икры», словно желая оценить всю его дороговизну, я ударилась о первое из «деревьев», за которым вырос дремучий лес колонн: отель «Ритц», 1906 года постройки. Совсем недавно он навел новый блеск на свои помещения (особенно это касается чайного ресторана «Палм-корт»). Впрочем, лондонцы, хотя освоили шикарный комплекс прочно и в свойственной им иронической манере (рассказывают, что однажды Гилберт Кийт Честертон и его приятель ворвались в ритцевский вестибюль верхом на ослах и потребовали согласно средневековому английскому обычаю «обед для приезжих и фураж для животных»), но недолюбливают его. Большинство моих местных друзей из рудиментарной антипатии к французам оценивают это заведение как «недостаточно английское».

Впрочем, это не мешает «коктейлю в Ритце» считаться атрибутом сладкой жизни. Бар — произведение искусства в духе арт-нуво — сверкает калейдоскопом пышных деталей. Свет льется через витражи. Одна картинка бросилась мне в глаза: Зевс в облике Лебедя совокупляется с Ледой. Я попыталась узнать у официанта, при чем тут, на его взгляд, этот сюжет, но тот ничего вразумительно не объяснил: «Наверное, отражение времени. Декаданс, и все такое. Чего еще ожидать от французов?» Обслуживают здесь неторопливо и в высшей степени «осмысленно». Фунты стерлингов уходят килограммами, но выпить шампанского в «Ритце» — это вдохновляет, и даже как-то пьянит, несмотря на микроскопический объем жидкости... Так что до Грин-парка, бывшего некогда местом королевской охоты на оленей, мы добираемся слегка навеселе. Во всяком случае, я — для Элиота времяпрепровождение в цитаделях бомонда куда более привычно. Будь сегодня летний день, то эта часть Зеленого массива, примыкающего с севера к Пиккадилли, была бы наполнена публикой, пришедшей сюда съесть ланч или полежать под открытым небом. А в конце XIX века эти газоны служили местом массовой ночевки бродяг и проституток, тогда как на противоположной стороне улицы разодетые пары демонстрировали последние образцы европейской моды, центр которой постепенно перемещался из Парижа в Лондон.

Здесь же в 1814 году праздновали общую победу над Наполеоном Георг IV и Александр I. Российский государь остановился на Пиккадилли в ныне уже не существующем отеле «Палтни». Впрочем, там он бывал редко, а основное время проводил принимая с английским «коллегой» парады. Полки в красных и зеленых мундирах, сменяя друг друга, маршировали к площади Гайд-парк-корнер (ныне она пользуется славой самой бестолковой авторазвязки в Великобритании) и исчезали из поля зрения монархов возле того места, где позже выросла Веллингтонова арка, она же Арка Конституции — в ходу оба названия.

Как можно догадаться по первому из них, ее пришлось возводить очень скоро: празднества 1814 года оказались преждевременными. Год спустя Веллингтон взял на себя труд добить «корсиканское чудовище» при Ватерлоо. Теперь «железный» (в прямом и переносном смысле слова) герцог восседает рядом с Аркой своего имени на боевом коне по кличке Копенгаген. Легенда гласит, что во время исторического сражения не знающий усталости конь носил своего седока 16 часов подряд.