Сент-Экзюпери в Марокко
	Подраздел: Cтатьи о Марокко | Марокко
	Страницы: 12345

Раз в год оживает полузаброшенный аэродром в Тарфае, на самом юге Марокко. Из французской Тулузы прилетают десятки легких самолетов, чтобы, сделав остановку, продолжить путь дальше - через Западную Сахару и Мавританию в Сенегал. Они повторяют маршрут французской эскадрильи почтовой авиации "Аэропосталь". Повторяют в честь ее пилота Антуана де Сент-Экзюпери. С Марокко много связано в его жизни. А в Тарфае, которая во времена Экзюпери называлась Кап-Джуби, он был начальником аэродрома в 1927-28 году. Здесь он написал свою первую книгу "Южный почтовый". Здесь до сих пор его помнят и почему-то считают, что 31 июля 1944 года он погиб не в Средиземном море у Марселя, а в песках Сахары.

Поиски следов пребывания Антуана де Сент-Экзюпери в Марокко привели меня в мастерскую французского художника Альбера Пило в Рабате. 82-летний ветеран Второй мировой войны сразу после ее окончания осел в этой стране, где начинал службу во французских войсках. Начинал в 1942 году, когда в Касабланке высадились американцы. А заканчивал войну на аэродроме Борго на Корсике в авиачасти 2/33 вместе с Сент-Эксом, как звали друзья и однополчане французского писателя. Помнит Пило и свои встречи в 1944 году в Борго с автором "Маленького принца" незадолго до его гибели. А завязалось близкое знакомство с писателем не при самых приятных обстоятельствах.

Меня, 22-летнего младшего лейтенанта, рассказывает Пило, назначили ответственным за офицерский клуб и столовую. Обычно все ели за одним столом и шумно разговаривали за бокалом вина. Или молчали, если кто-то погиб. Всегда был с офицерами в столовой и Сент-Экс. Однажды дежурный обратился ко мне, назвав меня, как обычно, "мой лейтенант". Это считалось привычной вежливой формой обращения, хотя на самом деле я был всего лишь унтер-офицером.

Какой-то капитан резко оборвал дежурного, обозвал нас сосунками, и приказал дежурному называть меня точно по званию. Он также пригрозил отправить нас обоих на гауптвахту. В этот момент вмешался майор де Сент-Экзюпери. "Если вы не прекратите третировать молодых лейтенантов, - сказал он, - то отсиживать на "губе" придется вам - все четверо суток". В столовой наступило гробовое молчание, которое опять нарушил Сент-Экс, пригласив меня сесть рядом с ним.

С тех пор почти всегда я обедал с боевым летчиком Антуаном де Сент-Экзюпери. Это была большая честь, но это и ставило меня в несколько неудобное положение, поскольку я как бы попал под крылышко известного уже тогда во всем мире писателя. Он шутками сглаживал мое стеснение. Вечерами мы прогуливались у моря. Сент-Экс много расспрашивал о том, как я воевал на Корсике. С интересом и не раз он слушал рассказ о моем плену у немцев, делая пометки.

В 1943 году меня схватили фашисты. Поместили в концлагерь в районе Тура во Франции, и там я впервые познакомился с советскими солдатами. Действительно героическими людьми. Мы подружились, а мне как французу, которому легче было переносить заключение из-за более свободного режима, поручили руководить "комитетом побегов". В него входили русские и даже один немец, врач, выписывавший с моей помощью, а я был отличный рисовальщик, фальшивые документы для военнопленных, готовившихся бежать из лагеря. Чего только мы не придумывали ради спасения.

Благодаря усилиям комитета из "зоны смерти" были освобождены более 20 русских, что казалось невероятным. Все они, как и я, бежали в свободные районы Франции. Затем укрывались среди патриотов или уходили в партизаны.

Дружба с Сент-Эксом, который был тогда в два раза старше меня, продолжалась недолго. Я был один из немногих, кто пожал ему руку 31 июля 44-го перед его последним девятым разведполетом над оккупированной фашистами Южной Францией. Я это осознал не столько в страшные 14 часов 15 минут, когда у его самолета должно было закончиться горючее, сколько в столовой у столика с расставленными мною приборами, к которым Сент-Экс уже никогда не притронулся.

Не хочется завершать на минорной ноте, продолжил рассказ Пило. Приоткрою один из секретов моего друга, который характеризует его как человека. С собой в самолет он обычно брал и так называемые посторонние предметы, что запрещалось уставом. Это были карманные шахматы, кроссворды и блокноты для рисования. Он всегда был в душе художником. Его глубоко трогало все - звезды над Средиземным морем и марокканской Сахарой, успехи великого шахматиста Алехина и подвиг русского солдата в Сталинграде.

Страницы: 12345