"Звездный час" белорусской столицы
	Подраздел: Cтатьи о Беларуси | Беларусь
	Страницы: 123

Затем последовали обязательные "брежневские поцелуи", к которым, судя по кадрам кинохроники, Пётр Миронович был уже готов. Как позднее вспоминал Алесь Петрашкевич, заведовавший тогда отделом культуры ЦК КПБ, по установленным правилам, последовал такой же, написанный по всем советским политическим канонам "трафаретный" ответ Машерова. Правда, финальные слова: "Я клянусь вам, дорогой Леонид Ильич…" Брежнев прервал: "Не клянись. Там посмотрим".

Кадры кинохроники запечатлели и то, как генсек трясущимися руками долго пытался прикрепить медаль к лацкану машеровского пиджака, но ему не хватало сил. Тогда на помощь Брежневу пришел помощник, правда, на кадрах кинохроники этого, конечно, нет. К услугам помощника Леониду Ильичу пришлось прибегнуть и тогда, когда глава советского государства прикреплял золотую звезду к знамени города на торжественном митинге.

Известный белорусский кинодокументалист Владимир Орлов уже значительно позже, монтируя этот видеоматериал для советских киножурналов, вспоминал, что был тогда очень сконфужен. На крупных хроникальных планах было видно, что как только Брежнев поднёс золотую звезду, чтобы её прикрепить к знамени, незаметно для других в кадре появилась третья рука с такой же, как у генсека, белой манжетой. Эта рука подхватила награду и аккуратно прицепила её к знамени. Всё произошло настолько быстро, что, как утверждал Орлов, у него сложилось впечатление, что эта процедура повторялась неоднократно, т.к. все действия были доведены до автоматизма.

"Я хочу домой!"

После торжественного митинга, по всем правилам любого "советского мероприятия", ожидались большой правительственный концерт и банкет. Концерт организовали в Национальном театре оперы и балета. Программу открывало произведение Евгения Глебова, которое автор сочинил специально ко дню награждения города. По воспоминаниям всё того же Алеся Петрашкевича, уже на первых минутах музыкального произведения генсек уснул. Брежнев просыпался только тогда, когда на сцене исполнялись заводные народные танцы - об этом пристрастии Леонида Ильича знали "культурные боссы" каждой советской республики. После первого танцевального номера генсек громко спросил, будут ли танцы ещё. Так он засыпал и просыпался несколько раз, и когда к очередному номеру на сцену вышли скрипачи, громко сказал: "Я хочу домой!" Машеров что-то начал шептать, но Брежнев был неумолим и свое желание поехать домой упрямо повторил несколько раз. Наконец встал и начал пробираться к выходу.

В гостинице "Юбилейная" были накрыты столы, высоких гостей пришлось ждать около часа. На банкете Брежнев - то ли под уговорами, то ли под воздействием здравого смысла - всё же появился. По протоколу он должен был что-то сказать. От него ждали большой речи, но генсек неожиданно "отмочил": "Ну что, товарищи, врежем?" Хотя, по воспоминаниям народного писателя Беларуси Ивана Шамякина, Леонид Ильич так и "не врезал". А спустя какое-то время встал и, не сказав ни слова, пошел к выходу. Следом, что-то дожевывая, побежала и вся московская свита. На вокзале вновь были "брежневские" поцелуи, после чего поезд с кремлёвскими гостями отправился в Москву. Кстати, по воспоминаниям очевидцев, на минском вокзале генсек вдруг, словно опомнившись, спросил: "Где я?" Этот ошарашивший всех вопрос остался без ответа. А вот первый секретарь был горд за свою республику -- после проводов высоких гостей он предложил всем вернуться в ресторан и продолжить банкет. Тогда ему ещё понравилась фраза Шамякина о том, что в ресторане осталось "много вкуснятины".

Была "вкуснятина", были тосты, но Машеров не пил. То он погружался в какие-то думы, то шутил, при этом много говорил о новых планах и достижениях уже официально признанной республики-партизанки. Говорил, даже не подозревая, что жить ему оставалось чуть больше двух лет…

Алексей Вайткун

Страницы: 123