В чреве города
	Подраздел: Cтатьи об Ираке | Ирак
	Страницы: 12345

И так на протяжении двухсот с лишним метров! Одни из них расправляют большие листы оцинкованного железа, с тем чтобы сделать из него большой бак для воды, другие большими ножницами, прикрепленными к тяжелой колоде, режут по только ими видимой черте полосы жести для большого таза для стирки — тащит, третий стрижет четырехгранную проволоку, затачивает концы, и получаются шампуры для приготовления шашлыка.

Под закопченными полотнищами крепко пахнет гарью. В лучах солнца, проникающих через рваные полотнища, зеленоватыми струйками вьется дымок. Солнечные зайчики танцуют на полированных боках уже готовых медных казанов и кастрюль джудрия, на огромных тарелках для риса сыния и пузатых самоварах.

Сук ас-сафафир, или рынок медников, где я нахожусь, называют иногда Баб аль-Ага. Раньше здесь в многочисленных подвалах работали пекари и сюда за теплым, румяным и пышным хлебом приезжали со всех концов города. С тех далеких времен выражение «хлеб из Баб аль-Ага» стало синонимом высшего качества. Если вы хотите сделать комплимент своему знакомому, предлагающему вам угощение, скажите ему, что все его кушанья хорошие и вкусные, как хлеб из Баб аль-Ага.

Ремесленники на сук ас-сафафир работают обычно семьями. Десятилетние мальчишки и бородатые отцы семейств, перемазанные сажей, сидят по-турецки перед открытыми дверями своих лавок, осторожно отбивают на поставленных между согнутых ног наковальнях кувшины с широким кружевным сливом дулека, кофейники далля с большим носиком, начинающимся прямо от донышка, припаивают ручки к кувшинам для воды бугма, в которых иракские женщины носят воду от источников к дому, мастерят небольшие медные кувшинчики ибрик и тазики ляган, употребляемые для мытья рук перед едой.

Багдадские медники и жестянщики занимают несколько лавок. Там можно купить все — от дореволюционного тульского самовара до современной кастрюли-скороварки, сделанной во Франции. Здесь же продают огромные баки для воды, устанавливаемые на крышах домов, медные и жестяные тазы для стирки белья, гвозди, проволоку, замки, дверные ручки, петли.

Иностранные туристы охотно покупают изделия багдадских медников и увозят их домой в качестве сувениров. Успехом у них пользуются далля и медные тарелочки, носатые кофейники и лампы Алладин. В антикварных лавках можно купить старые кинжалы, турецкие пистолеты, персидские ковры и предметы национальной одежды. Я зашел в одну из таких лавок. Ее хозяин — хаджи Хусейн, старый багдадец, седобородый, с морщинистым загорелым лицом доброго джинна из сказок «Тысяча и одна ночь».

—   Алла биль хир,— говорит он, когда я сажусь на стул в его лавке, устроенной в подвале старого дома.

—   Алла биль хир,— отвечаю я, привстав со стула. Эту форму приветствия можно перевести как любезную просьбу к Аллаху сделать ваше сидение приятным. Первыми произносят ее те, кто уже сидит на стульях или топчанах. Вновь вошедший и севший на стул, услышав это приветствие, чуть привстав, повторяет ответ каждому.

С хаджи Хусейном я познакомился два года тому назад. Он сидел в своей лавке, лениво перебирая четки и время от времени пригубляя из стаканчика чай. На дворе стоял июнь, горячий сухой воздух, смешанный с запахами окалины и углекислого газа, гулял по Баб аль-Ага, а в полуподвальном помещении было прохладно и немного пахло пылью и сыростью. Хаджи Хусейн сидел на деревянном стульчике, и на его лице с большим и гладким пятном пендинки на щеке было разлито блаженство. Пендинская язва, распространенная и у нас в Средней Азии, встречается преимущественно в Багдаде, и поэтому ее называют ухт аль-багдадия. Пендинкой заболевают обычно в детстве и, переболев, получают стойкий иммунитет на всю жизнь. У редкого багдадца нет на лице шрама от этой язвы.

В первый раз я купил у хаджи Хусейна иракский кривой кинжал с костяной рукояткой в ножнах, затянутый темной кожей с тисненым орнаментом. Хаджи Хусейн считается специалистом по части оружия и может долго рассказывать о том, как он достал тот или иной кинжал, пересыпая свою речь поговорками, изречениями и народными выражениями.

—  Что нового приготовил для меня хаджи Хусейн? — спросил я.

Хаджи молча встает со стульчика и, спустившись по крутой лесенке еще глубже, во второй подвал, где у него свалены ждущие ремонта кувшины и турецкие пищали, выносит инкрустированную перламутром шкатулку и царственным жестом выбрасывает из нее на неглубокое, чеканное блюдо десятка два-три потемневших серебряных монет.

Страницы: 12345