Станция Агюль-дю-Миди - дорога в рай
	Подраздел: Cтатьи о Франции | Франция
	Страницы: 12

Например, 10°С - уже катастрофа так как зимой до состояния льда с этого момента она замерзает в течении пары часов.

После пожарных емкостей очередь питьевой и технической воды, которой в трех специальных резервуарах около 4 тысяч литров. Если остается меньше 3 тыяч, утром заказывают еще тысячу, которую поднимают сюда из Шамони сменщики. Вообще все данные по станции, кабинам подъемника и троссам, тянущим их с промежуточной станции до Агюль-дю-Миди после осмотра записываются на "командном пункте" работников канатки и утром передаются коллегам вниз, чтобы те оценили перед запуском подъемника его состоянии и потребности станции наверху для нормального функционирования.

Со своими обязанностями ночующие на станции справляются быстро, не отвлекаясь на перекуры и болтовню, чтобы скорее окопаться в теплой подсобке, поужинать и не пропустить закат - световой день на Агюль-дю-Миди длится с 6 утра до 9 вечера, а то и дольше (к примеру, Шамони в 6 вечера зимой уже тонет в сумерках).

Жюль ходит по всем агрегатным и проверяет температуру движков и основных электрических приборов - теплые или остывают. Должны быть теплые. Время полшестого. Проверяем все окна и двери по всей станции, когда Эрик по рации сообщает, что кто-то застрял не то на выходе в "Белую долину", не то на пути в "Космик" (альпинистский приют, откуда стартуют восхождения на Монблан), и поднимается обратно на станцию.

Идем к единственному пешеходному выходу со станции - "пролому" в стенке одного из тоннелей, через который по гребню народ спускается первые несколько сот метров пешком до седловины, с которой стартует на лыжах в направлении "Белой Долины" или же идет пешком дальше по своему маршруту. Заползает немец с рюкзаком и лыжами, обветрившимися губами и сумасшедшими мутными глазами. "А это, ты что, здесь ночуешь? - спрашивает меня. - Ну да. - А где - в "подсобке"? - Не знаю еще. - А, ну ладно". И идет мимо. "Он тут третий день лазает, - говорит Жюль, - и сегодня поутру собирался сделать что-то великое, но, видимо, не срослось". Через час, в семь, этот Геракл уже спал в соседней с моей комнате. Правилами это не предусмотрено, но его и выставить-то некуда.

Рядом на кухне Эрик с Жюлем, закончившие осмотр и проверку вверенной им недвижимости, задраившие все и вся на станции, готовят ужин и болтают. Вареная картошка, жареное мясо, салат... Только сели есть, Жюль смотрит на часы, кричит "Бросай тарелку! Закат! Пропустим!" и бежит вон. Я как выскочил наружу, так про еду и забыл. Жюль говорил, что каждый раз провожает закат и встречает рассвет, некоторые из которых бывают фантастическими, но то ж слова! Солнце пряталось в сизую стену гор где-то далеко-далеко, слева розовым пузырем вздымался Монблан, ледник под ним растрескался красным, а еще ниже будто обветренными угольками горел маленечко в черноте крошечный Шамони... Видя, как придавила меня эта фантасмагория цвета, Жюль решил меня добить, и в 6 утра, после почти бессонной ночи, объявив по громкоговорителю побудку ровно как в пионерлагере, пригласил меня усугубить впечатление встречей рассвета. И, сдав пост коллегам, спускаясь со мной часом позже вниз на первой кабине сказал, глядя на Агюль-дю-Миди: "Теперь понимаешь, это не только для тебя дорога в рай".

Роман Тюляков

Страницы: 12