А слон на саксе
	Подраздел: Cтатьи о Швейцарии | Швейцария
	Страницы: 12

Клод очень приглашал на фестиваль российских музыкантов, среди которых знает немало замечательных. Как выяснилось, для того, чтобы туда попасть, нашим джазменам просто надо проявить некоторую инициативу: послать записи в офис фестиваля на имя Клода Нобса, и если исполнитель окажется на высоте - все oХkey. Люди знающие подтвердили, что заявление это соответствует действительности, и многие нынешние звезды появились и прославились именно в Монтре.

Уикэнд, на который попала наша группа, в полном смысле джазовым не назовешь. Поначалу я расстроилась, выяснив программу фестиваля и сопоставив ее с расписанием нашей поездки - приехать в Монтре и не услышать Питерсона и Ди Меолу! Увиденное и услышанное в Auditorium Stravinsky было так великолепно, что опасения тут же забылись - вместе со всем виденным и слышанным за неделю в Швейцарии. Это была настоящая черная музыка, заводная, вкусная.

Блюзовый гитарист КебХМо; Кларенс Gatemouth Браун с отличной командой, поднявший на ноги весь зал; изумительный гитарист Мелвин Тейлор, выступавший в трио с неизвестными мне, но столь же превосходными ударником и басистом, и с ними - маленький беленький мальчик, заслуживающий, чтобы о нем рассказали отдельно.

Броди Бастер, 11 лет, родом из Канзаса. Играет на губной гармошке. Позже, узнав, что в свои одиннадцать он успел поиграть, судя по всему, успешно, с Би Би Кингом, ничуть не удивилась. В такие-то годы - настоящий профессионал, равноправно чувствующий себя на сцене рядом со знаменитостями, виртуоз, и при этом - удивительное чувство меры, часто отсутствующее у звезд. В чем я убедилась, слушая прославленного блюзмена Бо Диддли. Возможно, сказался его возраст, а скорее всего, за полвека звезда слегка почила на лаврах. Несколько разочаровавшись в признанном авторитете, я решила поберечь силы на следующий вечер, обещавший стать действительно событием. Ожидания мои оправдались.

"Sounds of blackness" - "Звуки черности", именно черности, а не черноты, потому что так ни одному белому никогда в жизни не сыграть. Может быть, это и ближе к эстраде и поп-музыке, чем собственно джаз, но как же здорово! За ними - чудесная певица, очень красивая мулатка, Олета Адамс. Это имя нам почти ничего не говорит, но по реакции зала я поняла, что в Европе она знаменита и любима, и явно не впервые в Монтре. В фестивальном пресс-релизе об Олете Адамс сказано, что выросла она на ньюйоркской помойке и питалась выброшенными сырыми яйцами. Отсюда, дескать, и голос. Не знаю, откуда голос - должно быть, просто от Бога, но только пела она замечательно, ловя кайф от собственного исполнения ничуть ни меньше, чем ее зрители, и человек пятнадцать музыкантов и вокалистов, находившихся на сцене, вполне ей соответствовали. И наконец, последнее, и, может быть, лучшее из всего, услышанного за два дня на фестивале. Айзек Хайс, 54-летний черный певец и пианист, любимый не одним поколением. Бас и back-vocal, о которых только мечтать можно, и классная, колоссальных размеров, негритянка на ударных. Жанр определить невозможно, тут и соул, и блюз, и рок-н-ролл. И наконец-то я услышала джаз. Любимую "My funny Valentine", спетую почти без сопровождения, совсем по-джазовому. А дальше - джем-сейшн, в котором участвовало человек пятьдесят - все выступавшие в тот вечер, вместе с юным дарованием из Канзаса. И тут уж оттягивался каждый кто как мог - зрители, музыканты, телевизионщики и фотографы...

В том же Конгресс-центре был еще один зал - Miles Davis Hall. Выступали там в большинстве своем авангардные группы и музыканты, среди которых, впрочем, попадались и известные, а прямо на полу сидели мальчики и девочки лет семнадцати - двадцати, в плотной дымовой завесе, где витали загадочные, манящие запахи.

Билеты при входе обменивали на разноцветные пластиковые браслеты, с которыми зрители спокойно перемещались из зала в зал, не забывая время от времени потусоваться в бесконечном фойе - выпить, купить очередной диск, поглазеть на роскошные инструменты, в большом количестве продающиеся на фестивале. Или посмотреть графику Майлза Девиса, выставленную там же.

Спустившись ночью после концерта на набережную, я увидела продолжение праздника. Народ с детьми - на фестивале было некое подобие детского сада, функционировавшего до часу ночи; кошки на поводках. Бесконечные палатки с едой: вьетнамские креветки, арабская шаурма, моллюски, пицца, что-то безумно острое из Марокко; мексиканские фенечки и африканские бусы диких расцветок, шарфы из батика... Продавалось все не за франки, а за "джазы", монетки с дырочками, очередное изобретение Клода Нобса (джазовые деньги эквивалентны франкам, но 20% выручки идет в фонд фестиваля). Люди, ночующие где-то неподалеку - в собственной машине, на пляже в палатке или в спальнике, или просто на травке. Приехавшие сюда ради музыки, ради того, чтобы все это услышать и увидеть, и подышать хоть немного удивительным воздухом Монтре. Фестиваль продолжался.

Страницы: 12