Увидев туриста, только что сладко дремавший торговец мгновенно оживляется. Неважно, что он продает: это могут быть расписные медные тарелки, кувшины с узким горлышком, неподъемные блюда для фруктов или какие-то доисторические кальяны и, конечно, знаменитые берберские ковры.
«Эй, уважаемый! Сюда, давай, смотри, да? Я тебе все эти роскошные ковры раскладываю – только тебе, и даже покупать их необязательно. Но ты все-таки подумай: настоящий берберский ковер, его в твоей снежной России точно нигде не купишь! А стоит-то он каких-то пару тысяч долларов. Дорого, говоришь? Ты, наверное, шутишь – или хочешь унизить порядочного марокканца.
Нет, ты про чай не беспокойся – я еще принесу, даже если ничего у меня не купишь. Но лучше все же купи – потом будешь и меня, и Марракеш вспоминать долго, и все равно к нам опять приедешь. Не может такого быть, чтобы не приехал!»
И довольный произведенным на заморского гостя впечатлением, развалившись на потертом кожаном диване, продавец по имени Али на пару минут засыпает в ожидании, когда же этот привередливый покупатель раскошелится на шедевр берберского искусства...
Здесь же продают арабские пряности, а миниатюрные берберки с полузакрытыми лицами аккуратно выводят хной на руках и ногах двухметровых скандинавок затейливые узоры с изображением кипарисов и мандариновых деревьев.
Чуть поодаль оторвавшийся от мирской суеты дервиш пытается впарить парочке пожилых немцев какие-то волшебные лекарства от всех болезней сразу. Между прочим, немцы поохали-поохали и кое-что все-таки прикупили. Ведь кто его знает, а вдруг это марокканское снадобье и в самом деле чудодейственное?
Если забрести в самый центр старого Марракеша, то в квартале Хададин увидишь, как куют настоящие кинжалы, ножи и другое холодное оружие, без которого бербер своей жизни не мыслит. Здесь же из металлической сетки делают уникальные абажуры. Но полюбоваться на них всласть не позволяют «особенности национальной торговли».
По узеньким улочкам Медины, которые и на полметра-то в ширину не тянут, то и дело проносятся на мопедах торговцы потертыми джинсами, развозчики газет и прочий торговый люд.
Если же сумеешь вырваться из запутанных объятий Медины, то упрешься в марокканское чудо света – мечеть Кутубия, самую большую в городе. Мечеть известна великолепным 69-метровым минаретом, который послужил прототипом таких построек альмохадского периода, как башня Хасана в Рабате и севильская Хиральда.
Заказчиком строительства выступил эмир Якуб аль-Мансур (правил в 1184–1199 гг.). Венчают минарет четыре медных шара, а внутри устроена лестница такой ширины, чтобы муэдзин мог въезжать по ней на жеребце.