Книгоноши
	Подраздел: Cтатьи о Литве | Литва
	Страницы: 12

Только у литовцев появилось в XIX веке слово "книгняшис", в полном же его смысле другие европейские народы такого названия не употребляли. Это не некрасовские коробейники, не книгоноши времен советской культурной революции, даже не российские народники, тайно распространявшие крамолу. Жемайтия, "Малая Литва" имели свою "феню" - местные диалекты, ведомые лишь своим. Пограничники, жандармы, таможенники были сплошь и рядом бессильны перед людьми, каждый шаг которых был сопряжен с арестом и смертельной опасностью...

Сто лет назад, 24 апреля 1904 года, председатель Комитета министров Сергей Юльевич Витте отвез в Царское Село - резиденцию Николая II - некий документ на подпись императору. Так уж тогда совпало, что за пятьдесят лет до этого, в 1864 году, был принят другой акт, который теперь предстояло отменить... 5 июня 1864 года виленский генерал-губернатор М.Муравьев предписал виленскому цензурному комитету "не пропускать ни одного литовского букваря, написанного польскими буквами, и позволять печатать их лишь тогда, когда они будут переписаны русскими буквами..." Так сверху насаждалась "кириллица", был запрещен латинский алфавит. Запретили и преподавание в школах литовского языка.

Широко распространявшиеся в период восстания 1863 года прокламации на литовском, наряду с польскими и белорусскими языками, вызвали гнев властей. Преемник Муравьева К.Кауфман уточнил цель мер, принятых царским правительством: "Вернуть Северо-Западный край в его историческое прошлое и таким образом вырвать с корнем все, что, с целью его отделить, вызвало последний мятеж". Так начиналась продолжавшаяся полвека пора запретов, репрессий, борьбы, когда обе противоборствующие стороны пытались утвердить или опровергнуть заповедь - "в начале было Слово..."

Классик литовской поэзии Майронис в поэме "Молодая Литва" рассказал о том, как, словно запретный плод, ловили по Литве тайно доставляемые из Пруссии издания, как напрасно стража стреляла на границе: они шли как мощный вихрь, они будили нашу замершую страну, и никто им не мог преградить дороги... Основу массы "книгонош" составляли крестьяне, историкам известно 25 крестьянских организаций, поддержавших распространение нелегальной литовской печати. Нелегально помогал народному делу епископ М.Валанчюс. Пользуясь правами иерарха, он назначал окончивших семинарию молодых ксендзов в пограничные приходы. Так появился опорный район для книжной контрабанды от Юрбаркаса до Балтийского взморья...

Издатели в Восточной Пруссии шли на уловки вроде печатания книг на запрещенном литовском языке с поддельными разрешениями, датированными до 1864 года. Ширилась практика преподавания литовского языка по домам у местных интеллигентов. В Ковенской губернии действовала целая сеть тайных литовских школ, где учили наряду с литовским, русский и польский языки. Были среди учителей и местные поляки и евреи. Наиболее дальновидные русские политики видели абсурдность запрета. Так, в 1883 году "Санкт-Петербургские ведомости" обвинили покойного Муравьева в недооценке "литовского вопроса", растущего национального движения, и предложили легализовать литовскую печать, чтобы успешнее контролировать это "движение" и этот "вопрос". Однако лишь немногие из государственных деятелей России отказывались от муравьевской идеи ускорить "ассимиляцию" Литвы. Честь передовой России пытались спасать ее ученые. Петербургская Академия наук добилась разрешения печатать научные труды на литовском языке латинским шрифтом без права их распространения в Литве. Российские лингвисты Ф. Фортунатов, В. Миллер путешествовали по Литве, записывали местные песни, изучали обычаи. "Богатство произведений народного творчества побудило нас записывать песни, сказки и пословицы со слов простолюдинов с точным соблюдением особенностей говора. Едва ли другой индоевропейский язык столь богат стилистическими оттенками, как язык литовский... Каждые 10-20 верст можно уже подметить некоторые особенности..."

Царским властям было известно, что прусский пограничный Тильзит (нынешний Советск) был не только основным пунктом складирования, но и местом, где печатались многие запрещенные издания. Куда труднее было установить личность "преступника". Ими могли быть нищий у дверей костела, мелкий базарный торговец, сельская бабка, ксендз, аптекарь, гимназист, кучер епископа - все или помогали деньгами, или участвовали в распространении литературы на родном языке. Литовские "офени", "коробейники" зарабатывали на жизнь и продажей мелкого ходового товара для маскировки.

Страницы: 12