Милорад Павич
	Подраздел: Cтатьи о Сербии | Сербия
	Страницы: 1234

Настоящее любовное письмо. Катастрофа.

Библиография

Я думаю, что литература забрала значительную часть моей жизни. Поэтому я написал, что у меня нет биографии, есть только библиография.

Однако жизнь проникает в мою литературу через язык, литература рождается, прислушиваясь к пульсу живой речи, так же было когда-то у церковных проповедников или, еще раньше, у античных ораторов Греции и Рима. Что касается сновидений, то они указывают мне, как можно спасти литературу от линейности языка. Сны не линейны, и литература тем лучше, чем больше она приблизится к ним. Вот почему я стараюсь освоить и предложить читателю новые виды прозы нелинейного типа, например, мои романы и рассказы в форме словаря, водяных часов, кроссворда, карт таро или астрологического руководства.

Я пишу очень медленно, чаще всего в постели, ночью, мысленно. Иногда боюсь, что не запомню какую-нибудь удачную фразу, встаю посреди ночи и делаю записи. Пишу карандашом в тетрадях в красивых обложках, которые мне покупает Ясмина, а уже потом вношу все в компьютер. Роман – это сизифов труд, с той только разницей, что камень, к счастью, не возвращается к вам, а скатывается с другой стороны горы прямо в руки читателю. Как будто вы бросаете горячую картофелину, и пусть тот, кто ее поймает, сам думает, что с ней делать. В романе ничего не надо придумывать заранее, надо позволить ему расти внутри вас и лишь слегка подталкивать его в гору.

Вначале все происходит медленно и с трудом, камень сопротивляется движению вверх, вы устаете. А когда вы наконец достигаете вершины, ваш роман срывается с обрыва и начинает все быстрее катиться вниз, теперь вы едва поспеваете за ним и из последних сил пытаетесь управлять его движением, для того чтобы он не упал в какой-нибудь овраг. У него сил все больше, а у вас все меньше.

Где он остановится, не знаете ни вы, ни он. Если повезет, это случится как раз в нужном месте, при условии, что вы как писатель не перемудрите и не помешаете ему это сделать. Короче говоря, дом строят от фундамента, а роман от крыши. Когда закончите, скажите себе в прозе то, что Пушкин сказал в стихах, когда закончил «Евгения Онегина», и точка.

Сны

Роман «Хазарский словарь» я смутно представлял себе еще будучи студентом, это было приблизительно в 1953 году, тогда я столкнулся с этой темой, читая о хазарской миссии Кирилла и Мефодия. Идея созрела только в семидесятых годах, когда я решил написать книгу, имеющую структуру словаря. Я начал роман в 1978 году и писал его до 1983 года. Он опубликован в 1984-м. Я считаю, что структура сновидения – это совершенная матрица нелинейного повествования (nonlinear narratives). Сны в «Хазарском словаре» и в других моих книгах неоднородны. В семье, где я рос, по утрам часто рассказывали, что кому приснилось ночью, иногда всего в двух-трех словах. Я запоминал эти сны, а иногда и записывал – и чужие, и свои тоже. Прав тот американский критик, который написал, что сновидения в моих произведениях «играют не ту роль, что у Фрейда, и что Павич понимает сны иначе»...

Путешествия

Я не особенно большой любитель путешествий. Помню, как я первый раз в жизни вскочил на коня. А вот когда я первый раз полетел на самолете, совсем не помню. И в том, и в другом случае я оседлал непредсказуемое чудовище, которое было во много раз опаснее и быстрее, чем я. Направление его движения лишь иногда и частично совпадало с моими намерениями. Я с вожделением вспоминаю черный лакированный экипаж моего деда с красными колесными спицами и фонарями из отполированного стекла.

Он, увы, необратимым образом закончил свой век в сарае города Панчево, а я был вынужден кочевать по свету как придется. Потом мои книги стали разлетаться по свету с такой скоростью, что мне пришлось начать путешествовать на самолете. Нью-Йорк, Москва, Париж, Рим, Милан, Барселона, Мадрид, Лондон, Эдинбург. Канада. Под нами, внизу, много воды. Турне, во время которых я должен читать свою прозу и разговаривать с журналистами на четырех иностранных языках. Во время этих поездок мое отражение в зеркале стареет. А сам я не чувствую, что старею. Но я видел, что стареют и города, где я бывал. То, что они стареют, очевидно, но происходить это может двумя разными способами.

Вену или Венецию, например, старят попытки подмолодить себя, а Москва к началу XXI века стала моложе, потому что постарела. Это видно по цвету камня в этих городах. Когда я думаю об этом, мои путешествия видятся мне в другом свете. Человек на самом деле – вечный путник.

Страницы: 1234