Эмигранты
	Подраздел: Cтатьи о Швейцарии | Швейцария
	Страницы: 123

Швейцария всегда притягивала к себе русских. Путешественников и эмигрантов, революционеров и контрреволюционеров, царей и каторжников. Карамзин и Ленин, Павел I и Бакунин, Герцен и Набоков.Дипломатические отношения между Женевской республикой и Московским царством были установлены в 1687 году. Магистрат Женевы и царь Иван Алексеевич обменялись тогда грамотами.

Долгое время особого интереса ни российское общество, ни российские власти к Швейцарии не проявляли. Но уже с конца XVIII века всякий русский, отправлявшийся в путешествие по Европе, считал своим долгом посетить эту альпийскую страну.

«Итак, я уже в Швейцарии, в стране живописной натуры, в земле свободы и благополучия! Кажется, что здешний воздух имеет в себе нечто оживляющее» —это писал Карамзин в «Письмах русского путешественника».

В карамзинское время Кавказ еще не был завоеван, и поэтому за горными красотами и целебным горным воздухом ехали в Альпы.

Особой популярностью пользовался главный город Центральной Швейцарии Люцерн. Он расположен на берегу красивейшего Фирвальдштетского озера. И сейчас каждый путешественник считает своим долгом прогуляться по знаменитому крытому мосту ХIII века.

Средневековые улочки старого города совершенно не изменились со времен Карамзина. Да и люцернский Лев стоит, где стоял. Это памятник погибшим в боях швейцарским гвардейцам, которые состояли на службе у французских королей. Его создатель – знаменитый датский скульптор Торвальдсен, а примечательно изваяние прежде всего размерами. «В Люцерне есть памятник, — писал русский поэт Жуковский, — которому нет подобного по огромности».

Самое известное русское место Люцерна — стоящий на набережной отель «Швейцерхоф». Русские путешественники и аристократы очень любили этот отель. Летом 1857 года в нем останавливался Лев Толстой.

Здесь он начал писать известный рассказ «Люцерн», благодаря ему отель Швейцерхоф стал памятным местом русской литературы.

Рассказ начинается так: «Вчера вечером я приехал в Люцерн и остановился в лучшей здешней гостинице, «Швейцергофе». Богатые, чопорные постояльцы отеля, ни один из которых не пожелал бросить монетку уличному певцу, навели писателя на грустные размышления. Но сам Люцерн показался Толстому прекрасным. В своем дневнике он пишет: «Тишина, уединение, спокойствие».

В Люцерне побывали многие русские: Достоевский, Бунин, Врубель, всех не перечислишь. Но Люцерн никогда не был городом русской эмиграции. Знаменитости лишь навещали его во время путешествия по Швейцарии. Любовались красотами города и уезжали.

Другое дело — Цюрих. Здесь русские жили подолгу. В этом мирном и благополучном городе на рубеже ХIХ и ХХ столетий ковалось совсем не мирное и не благополучное будущее России.

В цюрихский университет иностранцев принимали без экзаменов. А университетские профессора приветствовали появление юношей и девушек из России, потому что их оклад напрямую зависел от количества слушателей, записавшихся на курс.

Дух университетской свободы и запрещенная в России литература, имевшаяся здесь в изобилии, способствовали росту революционных настроений в колонии российских студентов.

В начале прошлого века Цюрих стал одним из центров русской революционной эмиграции. Из цюрихских ниспровергателей самый знаменитый, Владимир Ленин, — первый руководитель Страны Советов. Жил он вместе с Крупской в доме на Шпигельглассе. Крупской, кстати, он не нравился. «Старый мрачный дом, — вспоминает она, — постройки чуть ли не XVI столетия, окна можно было отворять только ночью, так как в доме была колбасная и со двора нестерпимо несло гнилой колбасой». Жаловалась супруга Ильича и на то, что улица слишком узкая — в окна почти не проникает свет.

До 60-х годов ХХ века эта улица и правда была очень узкой — раньше здесь очень тесно стояли дома. Потом их снесли, и колбасной лавки больше нет, так что воздух очень чистый. А на первом этаже теперь чудесный магазин головоломок.

Ленин вел пропаганду не только среди русской колонии в Цюрихе. Однажды он прогуливался по берегу озера с цюрихским социал-демократом и заявил ему, что Швейцария — самая революционная страна в мире. Потому что согласно вековой традиции у каждого швейцарца дома хранится ружье с боеприпасами. И значит, швейцарцы, как никто другой, способны к немедленному вооруженному восстанию.

Традиция держать дома оружие жива по сей день, о восстаниях же что-то не слышно. Тишь да гладь.

Страницы: 123