Байсун
	Подраздел: Cтатьи об Узбекистане | Узбекистан
	Страницы: 12

Байсунский регион ЮНЕСКО признала "Шедевром устного и нематериального наследия человечества". В этом месте Сурхандарьинской области сохранился древний уклад – обычаи и обряды, песни и танцы, ремесла, исторический стиль в одежде. С помощью международных организаций в Байсуне создали училища традиционных ремесел для молодежи, раз в год в мае проводят фестиваль народного творчества "Байсун Бахори". В расчете на приток туристов даже гостиницу построили, но пока едут в Байсун все больше археологи и этнографы.

Сам город Байсун невелик, здесь живут 30 тыс. человек. С его окраин открываются замечательные панорамы гор Байсунтау. Байсун стоит в стороне от трассы Ташкент–Термез, потому, вероятно, и остается по сей день хранителем национальной культуры.

А нас тянуло в места, совсем не затронутые цивилизацией, в дальние кишлаки. В горах они преимущественно таджикские, в долинах узбекские. Поля возле кишлаков засеивают пшеницей, и пока урожай зреет, семьи уводят свои стада на пастбища. С мая по сентябрь живут в юртах, поселениями по 5–7 семей. В юрте размещаются 7–10 человек, а для перевозки войлочного дома потребуется всего один-два ишака.

Поэтому наряду с мотоциклом с коляской и "уазиком", в который набиваются до 16 человек (сами видели), ишак, способный тащить полтораста килограммов груза, а тянуть и вовсе до 2,5 тонн, – главное средство передвижения.

В кишлаках Байсуна мало кто говорит по-русски, а в отдаленных горных селениях не знают и имени президента Узбекистана. Живут, как века назад, спускаясь в город только на рынок. Живут, разумеется, без телевидения, преобладает натуральное хозяйство. Однажды мы стали свидетелями характерной сценки – съехались два "уазика" и начался обмен винограда на грецкие орехи, минуя деньги. В домах кое-где сохранились ткацкие станки-дастгохи и керамика столетней давности.

Люди тоже встречаются колоритные. Суфий из кишлака Авлод пригласил нас на обряд изгнания джиннов из собственного взрослого сына. Перед началом запросил с нас десять долларов "для джиннов", чтобы те не обиделись и не наказали его.

У многих местных жителей светлые волосы и голубые глаза. Между прочим, во времена похода Александра Македонского на Восток в этих горах останавливалась его армия. Согласно легенде, часть солдат сразила чума, и не отличавшийся особым гуманизмом великий полководец просто бросил больных в ущелье. Спустя три года Александр вел свое войско назад, встретил выживших и удивился: "Как вам удалось избежать смерти?" "Мы пили воду из источника в пещере, где ты нас оставил". С тех пор это место называют Омонхона – "Те, кто остались в живых". А к источнику издалека приезжают паломники.

В городе Байсун мы познакомились с Собиром. В юности этот правоверный мусульманин, отец двух дочерей, служил на флоте коком. Теперь в хакимияте (городской управе) Собир отвечает за развитие туризма, но зарплату (45 долларов) не получал уже два года. Он с радостью согласился стать нашим гидом и переводчиком.

Для начала мы отправились на берег Южно-Сурханского водохранилища в Кумкурган, где живут родители Собира. Это не самое благополучное место в стране. Здесь свое натуральное хозяйство, основа которого – рыба: ее ловят, продают свежей, жарят в "рыбожарках". Есть ее нужно в тот же день – тем более что холодильник в провинциальных городах такая же редкость, как горячая вода в гостиницах или домашний компьютер.

В кумкурганской бильярдной, куда мы заглянули, впервые встретили пьяных. Водку, кстати, во многих узбекских продмагах продают в розлив – пиалушками. Один из игроков прицепился к нам: – Дикарей приехали снимать?

Мы возразили: – Почему же дикарей? Но его будто прорвало. Он увязался за нами и даже на улице продолжал изливать наболевшее: – Живем, как в средние века! Заработать негде, дети уже не знают русского языка, а старики разучились читать, потому что даже вывески теперь на латинице…

Он был прав. Работы нет. Чтобы прокормить детей, нужно ехать в Россию – строить, торговать на рынке, работать грузчиком, кем угодно. Но при всей бедности люди не озлоблены: им нечего делить, некому завидовать – все равны в своей нищете. На перевале по дороге к Кумкаргану случился казус – мы по ошибке приняли за чайхану придорожный бордель. За столиками сидели девицы с выбеленными, как у японских гейш, лицами.

Страницы: 12