|
Статьи о странах | АБВГДЕЗИКЛМНОПРСТУФХЦЧШЭЮЯ |
Танзания: О стране Информация о визе Прокат автомобиля Памятка туриста Достопримечательности Экскурсии Гостиницы и отели Все статьи Мафия Танганьика В Великой Рифтовой Долине Национальный парк Тарангире Национальный парк Руаха Микуми Килва-Кисивани Селус Заповедник Саадани «Восьмое чудо света» Город Занзибар Дар-эс-Салам — бывшая столица Танзании Город Дар-эс-Салам Здесь я оставил свое сердце Аруша |
Постоянно идет борьба с собственным организмом. Еще итальянский подвижник Франциск Ассизский (ХIII век) называл свое тело "брат-осел". А чем осел отличается от лошади? Если на длинноухого взвалить непосильный груз, то он не тронется с места, как его не лупи палкой. А лошадь будет тащиться, пока не падет замертво. Так кто из них умнее? А что если вернуться в приют, выспаться, а с утра, со свежими силами, взять высоту? Ведь люди нормальные живут в Кибо целых два дня перед восхождением. И вообще, "не гонялся бы ты, поп, за дешевизною!" - говорю я себе с укором. Но слишком высоки ставки: ночевка добавит два "штрафных" дня, а для тощего кармана это - непосильное бремя. Тогда прощай, Нгоро-Нгоро! И, стиснув зубы, упрямо карабкаюсь вверх. Клеменс предлагает свой альпеншток. Это как нельзя кстати, крутизна здесь непомерная, не то, что плавный подъем на Эльбрус. Добавились еще две напасти: смеркается и начинает падать мокрый снег. Вот где пригодилась "балаклава"! Натягиваю ее на голову, как омоновец перед спецоперацией. Опять не чувствую собственных пальцев; хорошо хоть, что все в порядке с ногами. Клеменс старается не вмешиваться в процесс, но все же легонько подталкивает в спину: мы выбиваемся из графика. Наступает "момент истины", и надо использовать все внутренние ресурсы. А они на исходе. В полутьме трудно различить путь, и Клеменс идет впереди, а я тащусь за ним. Чувствую, что шагать стало легче, - мы вышли на площадку. Бой показывает рукой куда-то во мрак и кричит: "Ухуру!" Итак, мы у цели. Вот она, желанная вершина, с точностью до метра - 5896. Желанная, но невидимая. Клеменс машет рукой: поворачиваем обратно. Но я упорствую. А вдруг это его хитрость, и мы просто на очередной площадке перед вершиной? Решаю проверить чистоту эксперимента и бреду вперед еще несколько десятков метров. И вправду - ровно. Под ногами настоящий снег, а не какая-нибудь слякоть. Обстановка будничная, даже слишком. И я, чтобы настроиться на торжественный лад, вспоминаю последнее видение умирающего писателя из рассказа Хэмингуэя: "Там, впереди, он увидел заслоняющую все перед глазами, заслоняющую весь мир, громадную, уходящую ввысь, немыслимо белую под солнцем, квадратную вершину Килиманджаро. И тогда он понял, что это и есть то место, куда он держит путь"... На грешную землю меня возвращает Клеменс. Он подходит и с прежней беспечностью спрашивает: есть ли у меня фонарик? То есть как это у меня? Кто из нас гид и инструктор? Это у тебя должен быть фонарик! Но спорить бесполезно, и мы начинаем скатываться вниз, рискуя собственной шеей. Что нас спасло от возможной гибели? Правильно, луна, вовремя взошедшая и осветившая наш путь во мраке. И мы отделались еще легко - ушибами и синяками. А вообще-то Килиманджаро дорого берет за беспечность. Именно там потерпел катастрофу самолетик, на котором не раз упоминавшийся Хемингуэй совершал облет знаменитой вершины. Надо ли говорить о том, что в приюте нам достались жалкие объедки? Еще древние предупреждали: "Опоздавшим - кости". Падаю на нары и проваливаюсь в забытье. Утром завтракаем на скорую руку и - в обратный путь. К вечеру надо выскочить из "долларовой зоны", за пределы национального парка. По дороге иногда обгоняем "скорую помощь" с "санитарами"-носильщиками: еще кто-то не выдержал и сошел с дистанции - просто конвейер! В душе - невольная гордыня: мы выдержали. Навстречу медленно движется группа австрийских туристов. Они идут налегке: поклажа - на плечах носильщиков, которые, опередив белых, уже доставили ее к приюту. В руках у господ-альпинистов лыжные палки. Они делают все по науке: под контролем каждый вдох-выдох, идет процесс акклиматизации. Как говорится, "дышат по Бутейко, умирают по Павлову". Спрашиваем на ходу: "На сколько дней рассчитан ваш тур?" - "На семь, а ваш?" - "На три". Не верят, смеются... Ворота заповедника еще не перекрыты, и мы врываемся в офис, - закрыть путевой лист. Дежурный не скрывает удивления: не ждал, не ждал! Он идет к шкафу, вытягивает из пачки большой лист-сертификат. Это диплом, который вручают побывавшим на вершине. Текст уже напечатан; остается начертать мое имя и поставить подписи "зава" и гида. Вручаю Клеменсу чаевые, и он идет отсыпаться к родственникам, а я - к "Соломону". Утром, на перекладных, отбываю в Арушу. В сравнении с Моши этот городок - многолюдный. Но туристы обычно "водятся" на нескольких пятачках, где их и отлавливают посредники. На пути к гостинице "Килиманджаро" меня снова перехватывает вездесущий Гладстон: "Сэр! Так как насчет Нгоро-Нгоро?" Архимандрит Августин (Никитин)
Перепубликация с archive.travel.ru
| |||||||||
|