Нигерия
Нигерия
Израиль
Израиль
Гваделупа
Гваделупа
Габон
Габон
Сирия
Сирия
Аруба
Аруба
Маврикий
Маврикий
Россия
Россия
Дания
Дания
Панама
Панама
Иран
Иран
Науру
Науру
Монголия
Монголия
Шри Ланка
Шри Ланка

Статьи о странах

АБВГДЕЗИКЛМНОПРСТУФХЦЧШЭЮЯ


Таджикистан:

О стране
Все статьи


Декоративное искусство Таджикистана

Таджикская традиционная музыка

История Согдийской области

Религиозные культы и верования у таджиков

Абуль Хасан Рудаки – отец поэтов, соловей Хорасана

Многоженство в Таджикистане

Экстремизм в Таджикистане

Правдивая летопись судеб

Таджикско-персидская поэзия

Особенности таджикской кухни

Навруз – древний национальный праздник таджиков

Советская эпоха искусства и архитектуры Таджикистана

Новое время.Искусство в этнографических памятниках

Ранее средневековье

Государственная символика Таджикистана


Таджикистан - Правдивая летопись судеб

Правдивая летопись судеб

  

Подраздел: Cтатьи о Таджикистане | Таджикистан
Страницы: 123
Но беспристрастность эта не бесстрастна- автор романа почеловечески сочувственно описывает мытарства "чала". Однако сочувствовать не означает для него идеализировать.

Без прикрас, с присущими каждому индивидуально положительными и отрицательными качествами, показаны в романе и "чала", и сохранившие иудаисткую обрядность их соплеменники, и стойкие мусульмане из коренных национальностей. В живых эпизодах контрастно проступают национально-религиозная лояльность Ходжи Исмоила и догматическая закоснелость раввина Боруха, честность цирюльника Мордехая - и подлость картежника Кули, простоватая доброта трудяги арбакаша Моше - ихишная хватка купца Зеэва, повышенная душевная ранимость домашнего учителя Або - и антисемитская грубость владельца караван-сарая Бровастского Хайдара, пылкая верность юного Йосефа - и отступническое безволье его любимой, Бурхо.

таджикская летописьНо при этом основные образы романа не статичны, мы видим их в диалектическом развитии. Так, даже Зеэв, этот "волк в лисьей шкуре", постепенно становится человечнее. Он прощает большой денежный долг семье, потерявшей кормильца. Невзирая на недовольство своей общины берет по опеку двух "чала" - Або и Моше. Рискуя впасть в немилость, добивается у эмира отмене решения местного правителя о сносе еврейского кладбища, ради чего еще идет и на значительные материальные затраты.

А былая горячность Або перековывается в истинно мужскую выдержку, так ярко проявившуюся в эпизоде со спасением Торы. И у некогда безропотного Моше со временем все чаще прорывается горестный сарказм как реакция на несправедливости.

Роман "Чала" и в нынешнем своем виде произведение законченное, имеющее самостоятельное значение. Но, вместе с тем, в нем заложены потенциальные возможности дальнейшего развития творческого замысла автора, да ин совершенствования уже имеющегося текста. Это естественно, ведь журнальная публикация явилась лишь первым выходом писателя с этим романом к читателям, а в классике немало примеров, когда авторы после первых публикаций к последующим изданиям перерабатывали свои произведения и даже дополняли новыми главами или частями в соответствии с переосмыслением написанного и более ясным видением перспективы.

В частности, для углубления исторической достоверности повествования целесообразно было бы усилить к последующим публикациям романа показ уважения и доброжелательства, на которых в действительности строились взаимоотношения большинства простых труженников - представителей таджикской и еврейской национальностей (без чего, собственно, еврейская диспора не смогла бы закрепиться и столь долго существовать в этом регионе). Логически уместно также конкреттизировать в романе через его героев существенные, принципиальные изменения социально-правового статуса евреев с установлением советской власти, провозгласившей конституционное равенство наций и народностей. При всех допускавшихся перегибах, этого не игнорируешь, как не выкинешь слова из пести...

В противовес утверждениям иных толкователей истории о якобы присущей здешней еврейской диаспоре обособленности хорошо бы добавить в текст несколько штрихов, илюстрирующих приобщение евреев, как и людей других национальностей, к многовековой таджикской культуре и при внесение ими своей лепты в культурную жизнь Таджикистана. Заслуживают в дальнейшем более четкой индивидуализации женские образы романа, значительно уступающие мужским в психологической обрисовке. И, наконец, читателям интересно было бы вслед за автором вникнуть в то, как складываются судьбу героев романа (может, и "воскрешенного" Йосефа) в нынешних условиях - кого здесь, в кого и в Израиле...

Таковы, на наш взгляд, контуры возможного продолжения работы над "Чалой". Впрочем, это всецело в компетенции самого писателя. Заметно им оригинально заявив о себе в литературе сборником рассказов и пьесами, Мансур Суруш созданием романа окончательно утвердил за собой имидж писателя широкого профиля.

Большинством читателей роман "Чала" встречен с интересом и одобрением как знаменательное событие в литературной жизни республики. Они с нетерпением ждали его отдельного издания. Но, разумеется, и те, кто в порядке поляризации мнений оказался ни в их числе, имеют право на свою точку зрения, заслуживающую уважения. Правда, уважительным отношение к разного рода оппонентам может оставаться лишь до известных пределов. Вот, к примеру, как высказался один из них: "Тоже, нашел Мансур Суруш о ком писать! Их же здесь - ничтожная горстка. Никакой роли они ни в общественной жизни, ни в культуре не играют и не играли..."

Не станем полемизировать с изрекшим этот циничный абсурд. Просто вспомним, кого советовал не оспаривать А.С.

 Страницы: 123

С этой статьей о Таджикистане также читали:

  Проституция в Таджикистане

  Классическая литература Таджикистана

  Государственная символика Таджикистана

  Петроглифы

  Таджикская традиция и ислам

© 2004—2024 «Информационный портал путешественника»Перепубликация материала возможна только с ссылкой на сайт RESTINWORLD.RU