Марина Цветаева. Морская, земная, воздушная
	Подраздел: Cтатьи о России | Россия
	Страницы: 12

Кто создан из камня, кто создан из глины,-

А я серебрюсь и сверкаю!

Мне дело - измена, мне имя - Марина,

Я - бренная пена морская

Если поверить молодым кокетливым строчкам, можно в ее творчестве многого не понять. И не поверить тоже нельзя: эта женщина употребила жизнь на то, чтобы вырваться из цепких объятий земного притяжения. В какой-то степени ей это удалось. Во всяком случае, могилы ее не осталось.

Марина Цветаева родилась 8 октября (в сентябре по старому стилю).

У Ахматовой, ее антагонистки в поэтическом смысле и в какой-то степени "конкурентки", есть строки: "Когда б вы знали, из какого сора растут стихи, не ведая стыда…"

Стихи Цветаевой, в отличие от ахматовских, росли не из сора. Они вообще росли не из почвы, а вопреки ей. Они были фантастическими небесными цветами.

Адресаты ее стихов зачастую их недостойны. И уж во всяком случае, их никак специально не заслуживали. Но это неважно, мужчины для Цветаевой были только "поводом", реальные земные отношения – поводом для любовных фантазий и пищей для стихов. Потом, когда стихи начинали жить своей отдельной от поэта жизнью, она их героев развенчивала и высмеивала. Тоже, как правило, незаслуженно.

В "пищу" стихам годились и те, с кем Марина встречалась пару раз в жизни, и те, кого вообще знала лишь по письмам и поэзии, и ее друзья явно гомосексуальной ориентации. Подходил начинающий поэт Анатолий Штейгер – тяжело больной и не нуждающийся в женщинах; отлично подошла "розовая" поэтесса Софья Парнок: несмотря на модную нынче трактовку, бисексуальной Цветаева не была и отношения с Парнок воспринимала исключительно в сфере обитания душ. Встречались ей и "небожители", принимавшие условия (не игры, а другого, внеземного существования) – поэты Рильке и Пастернак. Однако и в этом случае результатом были стихи и разочарование.

Одним из самых значительных цветаевских "романов" стала эпистолярная дружба с Борисом Пастернаком. Заочные, вернее, заоблачные отношения. В посвящении Пастернаку (цикл "Двое") Цветаева писала: "Моему брату в пятом времени года, в шестом чувстве и четвертом измерении..." Это братство выплеснулось почти в сорок ее произведений!

Рас-стояние: версты, мили...

Нас рас-ставили, рас-садили,

Чтобы тихо себя вели

По двум разным концам земли.

Рас-стояние: версты, дали...

Нас расклеили, распаяли...

Расстояние (Марина - в Берлине-Праге-Париже, Борис - в Москве) и почти полное отсутствие надежды на реальную встречу не мешало ей хотеть сына от Пастернака (ему любовь к ней не помешала поменять одну реальную жену на другую). Сына Мура – Георгия - она родила от мужа, через 13 лет после дочери Али, Ариадны. (Была еще дочь Ирина, умершая от голода в послереволюционной Москве).

К цветаевскому "выдумыванию отношений" литературоведы и критики подобрали исчерпывающий термин, вполне литературный – мифотворчество. Кто-то выражался грубее и однозначнее.

Она как будто специально выбирала самые неподходящие объекты для своей страсти. Мне нравится, что вы больны не мной, Мне нравится, что я больна не вами... Чтобы стихия любви и реальность не могли совпасть, лишив ее тем самым третьей стихии - поэзии, без которой она не могла существовать?

Говорят, особенность Весов - здравый смысл. Разве не он заставлял признанного поэта стирать, мыть, бегать по редакциям и писательским вечерам – тянуть всю семью, давая совестливому, доверчивому и увлекающемуся мужу возможность для очередного нежизнеспособного проекта? От корыта и плиты – к небу и неземной любви. Возможно, сила ее "отрыва" от земли пропорциональна силе земного притяжения...

Современники обычно не бывали равнодушны к ее стихам. Или восхищались их филигранной отточенностью и накалом страсти, или упрекали за "сделанность" и надуманность.

Страницы: 12