Голубой караван
	Подраздел: Cтатьи о Марокко | Марокко
	Страницы: 1

На юге Марокко, у самого подножья Атласских гор, просторно раскинулся красно-глиняный Марракеш. В прошлом столица могущественной династии Альморавидов, а ныне торговый центр, всесахарская ярмарка, где пересекаются пролегшие через пустыню тропы кочевников. Кочевники пригоняют в Марракеш на продажу верблюдов, а покупают ткани, сахар, соль, крупу, финики, домашнюю утварь.

Я работал корреспондентом в Марокко и часто бывал в Марракеше. Часами бродил я по городу, переходя с базара на базар. Базары различаются не только тем, что на них продают, но и тем беспрерывным действом, без которого базар не базар, а просто магазин. На верблюжьем, скажем, вы не увидите змей — верблюды их боятся, шарахаются в стороны и плюются; здесь можно зато посмотреть на танцоров или фокусников, заклинателей же ищите где-нибудь в рядах медников или гончаров... Как-то раз, переходя с одного базара на другой, я очутился на центральной площади города — Джамиа аль-Фна. На площади было людно, но взгляд мой сразу же остановился на живописной группе бородатых мужчин, облаченных в темно-синие рубахи до пят, с иссиня-фиолетовыми чалмами на головах. Их лица и руки отливали той же синевой. Я пригляделся внимательнее — нет, обмана зрения быть не могло. Наверняка это те самые «синие люди» Сахары, о которых мне столько приходилось слышать.

«Синие люди» казались мне одним из самых таинственных народов великой пустыни. Живут они небольшими кланами по сорок шестьдесят человек, беспрестанно кочуя среди песков и скал, забираясь в самые труднодоступные уголки, куда не проехать даже на специально оборудованной автомашине, не приземлиться на самолете. Вечные странники носят, никогда не снимая, темно-синюю одежду и чалму, которой укутывают не только голову, но и лицо. Ткань, окрашенная индиго, линяет, оставляя на коже голубоватый оттенок. Окраска кожи становится прочной потому, что «синие люди» не употребляют воду для умывания. В пустыне ее заменяет песок. Даже когда воды хватает, по традиции омовение совершают песком, а он, понятно, не смывает въевшуюся в поры синюю краску, а, наоборот, втирает ее в кожу. С годами тело становится голубоватым, а у стариков даже темно-синим с чернильным отливом. Кочевники искренне верят, что синяя краска индиго предохраняет кожу от жестокого солнца и защищает от инфекций.

Я спросил «синих людей», можно ли мне сфотографировать их. Кочевники не возражали. Разговорившись с ними, я заметил, что их арабский язык отличается от речи оседлых марокканцев, зато весьма близок к классическому языку корана. Я сказал им об этом. Слова мои были приятны «синим людям», и они дружелюбно отвечали на мои вопросы. Я спросил, где их стоянка. «Пойдем с нами», — отвечал старший из них.

Мы вышли к руслу пересохшей речки, обошли расставленные в ложбине речного русла палатки и остановились возле темно-коричневого шатра, выделявшегося среди прочих своими габаритами.

Из проема, служащего и дверью и окном, вышел высокий старик, лицо и руки которого были такого цвета, словно их только что окунули в густую синьку. Я понял, что это предводитель племени, и почтительно поздоровался. Добрых четверть часа мы расспрашивали друг друга о здоровье, ожидаемой погоде, о самочувствии неведомых мне детей, троюродных братьев, об их верблюдах, их богатстве.

Таков здешний протокол. Согласно этому протоколу можно справиться о здоровье всех родственников, нельзя лишь интересоваться женой кочевника — такой интерес может быть истолкован превратно...

Вождя звали Бен Моктар. Он распахнул пошире вход в шатер и хлопнул в ладоши. Две женщины, словно они дожидались условного знака, тут же появились из темноты шатра, молча поставили на устланный коврами пол белый эмалированный таз с дымящимся кус-кусом: сваренной на пару кашей с мясом.

Когда мы наелись и напились очень сладкого зеленого чаю с мятой, Бен Моктар раскурил трубку. Из-за полога, разделявшего шатер надвое, слышались приглушенные женские голоса: женщины доедали то, что осталось после мужчин.

Я спросил Бен Моктара, куда он намерен вести караван из Марракеша. Оказалось, что уже завтра они отправляются в район Гулимина, а оттуда через Варза-зат и Махмид в Мавританию. Нам было по пути — у меня были свои дела в Варзазате. Бен Моктар согласился взять меня с собой. «Только одеться для путешествия, — сказал Бен Моктар, — надо подобающе». И я облачился в синюю просторную рубаху до пят — дурраа, и сам Бен Моктар обвязал мне голову лиловой чалмой — шешей.

Владимир Катин

Страницы: 1