Йонас Вайткус
	Подраздел: Cтатьи о Литве | Литва
	Страницы: 123

Йонас Вайткус — патриарх литовской режиссуры. Руководитель самого первого в Литовской консерватории режиссерского курса. (До этого, поскольку профессия режиссера считалась идеологической, будущие литовские режиссеры учились исключительно в РСФСР. Сам Вайткус учился в ЛГИТМиКе, на курсе Корогодского.) По словам Миндаугаса Карбаускиса, любимца московских театралов, «15 лет назад Вайткус открыл ворота в литовском театре, как Табаков открыл ворота во МХАТе». Невыездной в советскую эпоху, Вайткус подолгу стал работать за границей, поскольку от руководства Национальным театром в Вильнюсе его отстранили.

Сегодня он снова в Литве, а первым опытом режиссуры Вайткуса в России стала постановка в Балтийском доме «Мастера и Маргариты».

— Роман «Мастер и Маргарита» — о чем?..

— Я не знаю.

— Как же вы ставили?

— Я ставил, может быть, неправильно. О романе ничего нельзя сказать однозначно.

— Почему все объединены вокруг Воланда?

— Воланд — как лакмусовая бумажка, которая дает возможность проявиться всему: и глупости, и любви, и преданности, и ненависти, и предательству… Это не Воланда вина, что люди таковы. Они как мотыльки летят к нему, для них это проявление сущности своей. Бывают такие ситуации, когда ты теряешь самоконтроль и начинаешь действовать спонтанно — обнажается то, что ты есть. Крайняя ситуация, когда тобой руководит не дипломатия, а подсознание. Воланд пришел просто пройтись — и зацепил одного-другого-третьего, и они проявились. Чтобы это случилось, надо, чтобы все эти персонажи были такими яркими, чтобы надрез их масок, стирание их макияжа происходили как хирургическая операция. Не с психологическими паузами, а — секунды откровения, раскрытие своего зверя, своей паранойи, шизофрении, темных сторон, того, что ты скрываешь.

— Вы ставили и преподавали за границей. Говорят, там актеры более тренированны.

— Да, там меньше проблем. Хотя в зависимости от материала у них возникают свои проблемы. Если материал требует владения текстом, как направленным лучом, то нужна совсем другая подготовленность актера. Все упирается в то, насколько наше тело преодолевает тяготение к земле, насколько мы можем поднять себя в такие вещи, которые создают ощущение, что ты летаешь, гипнотизируешь. Но ты сам должен в это верить на сто процентов: не циничным быть, внутренне готовым, чистым, прозрачным… Это есть, например, в Пекинской опере…

— Каковы для вас образцы актерского мастерства?

— Например, в Ленинграде, будучи студентом, я видел несколько спектаклей «Берлинер Ансамбля» с Шалем, известным актером («Карьера Артура Уи»). Вот этот актер показался мне близким к тому, что я хочу. Или негритянский балет Элвина Эйли. Я смотрел и думал: вот тела, для которых нет почти ничего невозможного. Или Пекинская опера — как владеют профессией! И музыкальны, и эксцентричны, и акробаты, и голоса… Или театр Кабуки, или Но, или даже театр Буто — актеры настолько владеют своей энергией и ею руководят, что там нет случайностей. Ведь наш актер как? Раз талант есть, вдохновение найдет, слова знаю — все будет в порядке. А там нет ни одного шага, которого бы он не знал и не видел себя со стороны.

— Есть ли актеры, с которыми вам легко было работать, на которых вы даже времени не тратили?

— Время тратить все равно нужно, но сколько — зависит от того, как он слышит и как он сам себя умеет привести в требуемое состояние, на нужный уровень. На самом деле не много актеров, которые способны сделать это очень легко и без всяких усилий.

Саша Лыков, например, один из тех, которые если понимают и верят в то, что мы обговариваем, то мне не приходится делать никаких усилий. Почему матери боятся, что их сын пойдет в актеры, а дочь — в актрисы? Потому что это — очень деструктивная профессия, нечистая. И надо быть очень сильным человеком, чтобы выдержать разрушительное окружение.

— А режиссерская профессия тоже деструктивна?

— Конечно, она опасна. Но она более ответственна, без своего какого-то мира, веры и ценностей ты не можешь быть режиссером.

Страницы: 123