Сентиментальное путешествие
	Подраздел: Cтатьи об Италии | Италия
	Страницы: 1234

В Милане вокруг аэропорта лежали горы серого снега, и над ними висел плотный густой туман. Вылет задержали на полтора часа. Потом самолет стартовал, погрузился в непроницаемую пелену и через десять минут вынырнул из нее. Над облаками торчали сверкающие вершины Альп. Через некоторое время облака закончились, и береговая линия радужным изгибом вскарабкалась от земли до неба. Несколько минут спустя самолет погрузился в бездонную синеву без конца и края.

До последней секунды под крыльями была вода, потом вдруг рыжие отвесные скалы выдвинулись из пустоты, колеса ткнулись в бетон, приземистое двухэтажное здание аэровокзала обнаружилось на краю плоской земли: Сицилия.

Меня встретил молодой красавец с изящно откинутой головой, в белоснежной рубашке – в тон сдержанной улыбке, вспыхнувшей на его смуглом лице. Он небрежно протянул руку – Джанфранко – и подхватил чемодан.

Ночь наступила мгновенно. В автомобиле было прохладно, пахло новенькой отделкой. Джанфранко быстро объяснил мне программу: я приглашен известным сицилийским меценатом для того, чтобы в духе Гете проехаться по острову, пожить в Катании, поучаствовать в нескольких культурных мероприятиях и сочинить потом рассказ, так или иначе связанный с этой поездкой. Десяток таких рассказов, написанных известными писателями из разных стран, составят сборник. За рассказ был обещан очень приличный гонорар.

За два часа мы пересекли Сицилию и остановились на противоположном берегу, около самого моря. Маленький курортный городок казался вымершим: одиноко горел оранжевый фонарь на центральной улице, и вздрагивали в теплом февральском воздухе огни железнодорожного семафора около туннеля неподалеку. Я спросил: можно ли купаться? Джанфранко посмотрел на меня, как на сумасшедшего: вода, конечно, градусов двадцать, но кто же купается в феврале?

В холле гостиницы меня представили меценату: его звали Антонио. Гостиница принадлежала ему. Это был крупный, коротко стриженный мужчина средних лет, немного застенчивый, с голубыми глазами, длинными ресницами и со сломанным носом, в потрепанном свитере и джинсах, немного похожий на молодого Энтони Куинна. Весь просторный холл был заклеен ксерокопиями газетных статей, посвященных деятельности его культурного центра. Антонио познакомил меня с остальными гостями: с переводчицей, семнадцатилетней миниатюрной девушкой по имени Мелисса Пи – автором скандального итальянского бестселлера, с журналистами из Милана, Рима и Палермо.

Теперь, сказал Антонио, поскольку в межсезонье гостиница пустует, каждый из вас может сам выбрать себе номер. Он предложил экскурсию: номера, все разные, были спроектированы специально приглашенными художниками, он собирался подробно рассказать о каждом из проектов.

Однажды в Цюрихе мне уже пришлось жить в подобном заведении: спал я под балдахином с наклеенными на нем золотыми звездами, стены моей комнаты были выкрашены флюоресцентной синей краской и расписаны арабскими письменами, из середины всей этой "Тысячи и одной ночи" торчал рукомойник, душ и туалет отсутствовали, а под кровать был подставлен кирпич, ощутимый, наподобие знаменитой горошины, сквозь все матрасы и настилы. Я понял, что пришло время снова погрузиться в глубины гостиничного артистизма.

Первое же помещение оказалось бункером без мебели, разделенным по диагонали на уровне груди толстой бетонной полкой и выкрашенным черной и багровой эмалевыми красками. Антонио доверительно, как знаток знатокам, объяснил: черный цвет символизировал допотопный хаос, багровый – первоначальное творческое усилие.

В следующий номер вел узкий коридор пятнадцатиметровой длины, с несколькими ступеньками. Мы двигались на ощупь. В полной темноте послышался женский вскрик. Коридор, добродушно пояснил Антонио, символизирует тернистый путь познания.

Один из номеров оформил известный видеохудожник Фабрицио Плесси: стены из телевизионных экранов, на которых бесконечно плескался прибой, черное окно во всю стену, слегка дрожавшее под напором ветра и гигантская – от стенки до стенки – бетонная кровать перед окном. В номере, посвященном Пазолини, в ванной были привинчены к стенам и потолку вместо душа продырявленные обломки ржавых труб и железных угловатых ящиков, которые символизировали нелегкую жизнь художника. Еще одна комната была сверху донизу исписана стихами знаменитого итальянского террориста, с которым Антонио находился в приятельских отношениях.

Мелисса как настоящий автор скандального романа выбрала "Эротический грот": несколько подсвеченных снизу пурпурных кубов, стоявших в пурпурной комнате.

Страницы: 1234