Праздник
	Подраздел: Cтатьи об Армении | Армения
	Страницы: 12345

Арарат мы увидели на второй день пребывания в Армении. А то уж начали нервничать. Вообще-то гора, хоть и находящаяся на турецкой территории, видна из разных мест Еревана, но горизонт затянула дымка, и я стал вспоминать Японию, в которой был три раза, но только на третий удостоился зрелища Фудзиямы, хотя очень старался.

Нас с фотографом Сергеем Максимишиным успокаивал приятель-сопровождающий, сам превосходный фотограф и обаятельнейший человек Рубен Мангасарян. И правда, вместе с ним гору мы впервые увидели с самого правильного места – от арки Чаренца. Поэт Егише Чаренц, пока его не расстреляли в 1937-м, любил приходить сюда, глядя на невероятную красоту Араратской долины с двумя сахарными головами на горизонте – одна побольше, другая поменьше, – соединенными плавным изгибом седловины. Она и вправду очень красива, эта двуглавая, самая знаменитая в мире гора, обманчиво близкая, и даже не обманчиво (потому что всего-то в 50–60 км), но чужая. Высочайшая вершина Армении, увы, на – утешение отсюда виден и Арагац (4090 м) 1047 м ниже Арарата.

К арке Чаренца мы подъехали по пути в Гехард. Это священное для армян место – монастырь, вырубленный в скалах ущелья горной речки Гарни. Здесь хранилось копье, которым ударил распятого Иисуса римский воин. Потом копье (по-армянски – гехард) передали в Эчмиадзин, где центр Армянской апостольской церкви и резиденция католикоса.

Храм в Гехарде – того же желто-серого камня, что окружающие утесы. Внизу у дороги тетки торгуют полуметровыми овальными пирогами с начинкой из грецких орехов – гата; по поверхности – печеный орнамент. Рубен морщится: "Слишком красиво". Все верно – что нужно туристу? Нарядность. Вкус на фото и видео не воспроизводится.

У входа в монастырь – дикая смесь сувениров: статуэтки Богоматери с Младенцем, разноцветные магнитные попугайчики, иконки, крестики, деревянные плоды граната, куклы, таблички с не похожим ни на один в мире алфавитом, которым так гордятся армяне. По верхней кромке ущелья – ряды монастырских ульев. За стеной бурлит река, возле которой заветное дерево, на него вяжут ленточки, прося кто о чем.

В стране, первой в мире принявшей христианство как государственную религию – в 301 году, более 1700 лет назад! – язычество в ходу: скажем, февральский праздник огня, июльский праздник воды... Или все-таки неправильно и даже глупо – называть такое язычеством: это есть слияние с природой, уважение к ее законам, древнее которых нет и теоретически быть не может. Много раз я замечал в разных местах мира, что именно такая буйная эклектика, отдающая кощунством, и есть вернейший признак простой, внятной и твердой веры, которой ничего не страшно. Над верой опасливо трясутся там, где ее легко пошатнуть.

В храме Гехарда – крестины. Семья Погосян из села Арамус в провинции Котайк, славной одноименным пивом и разноименными овощами. Крестят сразу двоих – Маринэ и Тиграна. Мы знакомимся с родителями – Самвелом и Анжелой, и тут же получаем приглашение в гости. Но сначала – обряд. Идет крещение в церкви, а потом у двух хачкаров – средневековых каменных надгробий с изображением креста и орнаментом (хач – "крест", кар – "камень") – имитируется жертвоприношение: привезенной с собой рыжей овце вкладывают в рот щепотку соли.

Парнокопытному предстоит прожить еще ровно столько, сколько времени понадобится на дорогу к дому.

Погосяны сажают к нам в машину провожатого из юных родственников. Едем мимо красивых и ужасных мест: в Котайкском районе много подземных источников, и земля движется: то, что кажется следствием точечной бомбежки, рухнуло само, без всякой войны. Жизнь тут подлинно на выживание; некий собирательный благословенный юг, сложившийся в воображении, – стремительно уходит из сознания.

У дома политкорректное притворство с солью заканчивается: овцу вытаскивают из пикапа, и Самвел аккуратно отрезает ей голову у ворот. Кровь смывают из шланга, а тушу подвешивают в саду за заднюю ногу к ветке зацветающего персика, начинают в три ножа свежевать. Вокруг, среди абрикосов, яблонь, груш, бродят куры и бодрые петухи. Один из них мог оказаться на месте овцы, будь приглашенных поменьше. Но сегодня за столом – больше 60 человек, и это только самые близкие. "Никаких двоюродных, ты что! Мы бы в доме никогда не поместились", – говорит мне Сано, муж Самвеловой сестры.

Арамус – армянская столица морковки.

Страницы: 12345