«Толпы народа — факелы — музыка»
	Подраздел: Cтатьи об Алжире | Алжир
	Страницы: 12

С некоторых пор я «коллекционирую» экскурсоводов. Попадаются преинтереснейшие типы.

Например, солидный настоятель базилики св. Антония возле Аннабы. Или экскурсоводы, напоминающие учеников-зубрил, бестолково заучивающих текст. А также экскурсоводы, похожие на дипломатов.

Особая фигура в этой «коллекции» — старик из Гельмы, небольшого алжирского города.

Кроме римского театра, иных древностей в городке нет. На месте других памятников истории в стране бесчисленные развалины, а тут вдруг кольцо почти не тронутой временем светло-коричневой каменной кладки. Стены врезаны в холм — арена у подножия, амфитеатр скамей из крупных обтесанных плит на крутом склоне. Несмотря на немалое количество мест, скамьи не .разбегаются от арены, а чудным образом стекаются к ней. С любого сиденья до актеров рукой подать — такая иллюзия.

Проход к театру загораживала проволочная ограда Мы пошли вдоль нее и наконец заметили ворота и запертую дверь-решетку в пристройке-башне, Разочарованно подергали замок. И тут из-за могучей стены выскочил старичок с огромной связкой ключей, поздоровался и отпер решетку.

Солнце взбиралось к полудню. Римскому театру не полагается крыши, но внутри было приятно прохладно — взгляд холодил влажный цвет каменных плит. Голова кружилась — так круто уходили вниз скамьи.

По жесту старика мы остановились.

Время и африканское солнце изрядно подсушили его — одни кости под поношенным пегим костюмчиком. Прямой, без сутулинки, на щеках черные с сединой колючки щетины — как кактус в пустыне. Он начал служение музе с гонорара.

— Шакён дё динар,— строго говорит старичок. «С каждого по два динара».

...И вдруг словно взвился занавес. Глаза гида — воспаленные, прищуренные — вспыхивают вдохновением.

Он отходит на несколько шагов и выкрикивает:

— Вы понимаете, где находитесь?

Молчим. Кто не знает французского, с тревогой перешептывается: что случилось?

— Да, вы правы! Вы внутри Истории! — говорит старичок тихим примирительным голосом и снова переходит на крик:

— Вы в самом чреве Истории!

И внезапно зловеще тихо, доверительно:

— Эти стены видели ужасное.

Его манера рассказа напоминает человека с мухобойкой: медленно крадется — шлеп по какой-нибудь мысли! — и рывком, на цыпочках вперед.

— Римляне. Много римлян. И все в тогах. Сидят здесь, здесь и там. Внизу гладиаторы. Один повержен. Победитель спрашивает благородных мсье и мадам: да или нет? Палец вверх — жизнь. Палец вниз — смерть. Да, господа, палец вниз,— старик энергично демонстрирует жест,— и смерть. Не приведи господь увидеть руку судьбы в таком положении!.. А смерть? Вы думаете, смерть от кинжала? Нет! Львы, львы! Видите длинную яму между ареной и сценой? Туда! Туда — а львы не кушали две недели!.. Теперь спускаемся. Не ко львам — на арену. Мы направляемся вниз, а он остается наверху и брезгливо наблюдает за нами. Акустика в театре невероятная — шепот с одного конца слышен в другом. Поэтому старик говорит, не повышая голоса:

— Вы сбежали вниз, как стадо баранов! Благородные римляне так не суетились.

Он берет в правую руку полу пиджачишка и, придерживая ее, как край тоги, с высокомерным выражением лица медленно шествует по ступеням, роняя реплику в сторону:

— Они все были в тогах — белых! Тоги — это как простыни, если вы не знаете. — И напускает на лицо брезгливо-римское выражение.

На арене он тычет пальцем в серо-белую статую справа от сцены — вдохновенно:

— Эскулап. Бог врачеванья. Знаете: «Я клянусь лечить...» — старик громогласно, с яростным воодушевлением выпаливает клятву Гиппократа.

Еще несколько секунд, и старик снова меняет маску: теперь он говорит скучным будничным тоном, словно в очереди парикмахерской.

— Слева от сцены — Афина. Зевс открывает голову, как сейф, и — оп! — Афина. Богиня. Все просто. На то и боги... Дух великого Цезаря витает в этих стенах!...

— А Карфагена? — каверзно спрашиваю я.

— И великого Карфагена тоже витает,— ни секунды не медля отвечает экскурсовод. — Кто знает, может быть, вы видите перед собой потомка Цезаря...

Мы ошеломленно молчим. Небрежно бросив эту «информацию к размышлению», старичок продолжает экскурсию.

Страницы: 12